Санкт-Петербург, м. Пл. Восстания,
ул. Гончарная, дом 13

+7 (812) 458-53-53

+7 (921) 771-65-11

[email protected]

Главная » Разное » Возвращение в россию

Возвращение в россию


Возвращение в Россию: Почему русские массово уезжают из Германии

?

matveychev_oleg (matveychev_oleg) wrote, 2018-09-05 17:00:00 matveychev_oleg matveychev_oleg 2018-09-05 17:00:00 В последние несколько лет наблюдается массовое возвращение из Германии этнических немцев, которые до этого перебрались туда из СССР и постсоветских республик. И количество таких репатриантов неуклонно растет.

Сергей Кузмицкий

Возврат на историческую родину

С конца восьмидесятых советские немцы начали массово покидать родные места и перебираться на ПМЖ в Германию. Основная масса выезжала из России и Казахстана, где их было больше всего. Примерно за двадцать лет больше половины этнических немцев, проживавших на территории бывших советских республик, выехало в Германию.И Германия, особенно в первое время, приветствовала переезд соотечественников, предоставляя им различные льготы, помогая начать новую жизнь в стране предков. Почти в каждом крупном городе появились «русские» кварталы.Многие советские немцы ехали по экономическим причинам, другие хотели воссоединиться со своим народом.Одной из причин была и обида за своих дедов, которым после начала Великой Отечественной войны не поверили и сослали в Казахстан, Сибирь и Среднюю Азию. На бытовом уровне их тоже частенько не сильно жаловали, обзывая «фашистами» и «немчурой».Но, попав в Германию, они столкнулись с другими проблемами. Образ жизни людей, проживающих в этой стране, оказался для них чужд и непривычен. Многие так и не смогли ассимилироваться. Для местных жителей они русские, а не немцы. Заметная часть немецких переселенцев почти не общается с коренным населением Германии и держится в кругу таких же эмигрантов из России.

Возвращение домой

Недовольство своей новой жизнью постепенно накапливалось и привело к пониманию, что Германия – это не их Родина. Для этих немцев Россия или Казахстан, где они родились и выросли, является родной землей. Они начали осознавать ее ценность только тогда, когда решили от нее отказаться.Сейчас поток мигрантов, уезжающих из России в Германию, уменьшился и составляет ежегодно 20-25 тысяч человек. Но нарастает и обратный поток из тех, кто возвращается обратно, таких теперь стало 10-15 тысяч в год, и эта цифра имеет тенденцию к росту.Последней каплей, переполнившей терпение, для многих из них стала миграционная политика Евросоюза. В Германию хлынули беженцы из стран третьего мира, которые нередко ведут себя крайне агрессивно. Уже можно говорить о начале исламизации Германии.

Где Родина у Сергея Рукабера

Нельзя сказать, что у всех русских немцев были одинаковые причины, чтобы уехать. Тем более, неверно утверждение, что все они возвращаются из-за одних и тех же обстоятельств.Например, Сергей Рукабер вернулся в Россию в 2017 году. Хотя он прожил в Германии целых 18 лет, он так и не смог стать там своим. Многие германские реалии казались ему какой-то дикостью. Например, тот факт, что в школах с первого класса введен предмет по сексуальному просвещению. В числе прочего, там подробно освещаются нетрадиционные сексуальные отношения, как одна из норм поведения.Когда Сергей узнал, чему учат в школе его ребенка, он пошел туда разобраться. Ему сказали, что если он воспрепятствует посещению ребенком этих уроков, то у него будут неприятности с полицией.Он вспомнил в своем рассказе о Германии и про беженцев. Однажды он привез родителей на вокзал машиной. Проводив их к поезду и вернувшись к автомобилю, он увидел, что его внутри уже ждут какие-то арабы. Он попытался высадить незваных пассажиров, но они отказались выходить. Вызванные полицейские заявили: «А что, вам трудно было их отвезти?».

Обрести свободу можно только в России

Дмитрий и Лилия Майер приехали в Германию с искренним желанием стать частью этой страны, считали себя горячими немецкими патриотами. В момент приезда они еще не знали друг друга. Молодые люди познакомились и поженились уже на новой родине.У них появилось двое мальчиков – Петер и Михаэль. Дети воспитывались, как настоящие немцы. Их даже не учили русскому языку – в семье говорили только по-немецки. Естественно, никаких русских сказок, фильмов или мультиков дети не знали. Супруги решили полностью разорвать связи с прошлым и строить свое новое счастливое немецкое будущее.Со временем у них появилось увлечение, связанное со здоровым образом жизни. Молодые люди решили стать вегетарианцами и поселиться поближе к природе. Они мечтали выращивать самостоятельно для себя овощи, собирать грибы, жить натуральным хозяйством и наслаждаться свежим воздухом.Но не тут то было. Оказывается, такая жизнь не соответствует немецким нормам поведения. Походы за грибами в этой стране – это фантастика, ведь большинство лесов находятся в частном владении.Земельный участок тоже нельзя использовать, как вам хочется. Овощные грядки не должны занимать более четверти надела. Обязателен газон и цветник, причем высота газонной травы не должна превышать определенной высоты. Разведение домашней живности – почти криминал.В общем, подумали супруги и перебрались в Воронежскую область. А Петер и Михаэль стали Петей и Мишей и начали учить русский язык.По большому счету, национальность определяется не столько кровью и генами, сколько привычками и окружением. И многие этнические немцы из России, которые вдруг решили, что они больше немцы, чем русские, поняли, что заблуждались. Ведь русский немец все-таки в первую очередь русский, а Россия – это его Родина.

Автор: Сергей Кузмицкий

Использованы фотографии: https://ria.ru Tags: Германия, Евросоюз, Россия, СССР, беженцы, мигранты, немцы

  • Интернет полон красивых и удивительных фотографий, глядя на которые непроизвольно задумываешься о том, как они были сделаны. Для получения красивого…

  • ↓ ↓ ↓ ↓ ↓ ↓ ↓ ↓ ↓

  • Вот такую страшилку рассказал практикующий врач Михаил Советов на прошедшем в Москве первом всероссийском открытом Форуме врачей, практикующих…

  • Из отчёта о лабораторном исследовании эффективности нового лекарственного препарата: — 33 % экспериментальных животных отреагировали на…

  • Зачем нужно бросать хлеб под печь и кого вы зовете, ругаясь матом. Наши бабушки пугали нас Бабой-ягой, и не зря. Ведь «костяная»- это…

  • Тот самый бразильский болельщик, который «ах*енна, братан!», вернулся в Россию встречать Новый год. Прогулка по зимней Москве. Смотрите…

  • Любовь в мелочах. И художница из Лос-Анджелеса Аманда Олеандер запечатлела эти моменты в своих иллюстрациях. Рисуя под вдохновением от своих…

  • Отвлекшись ненадолго от взаимного мордобития, измышления новых антироссийских подлостей и иных, таких же увлекательных и продуктивных занятий,…

  • Рассматриваем магазинные полки вместе с сомелье Сомелье Татьяна Ветлужских умеет подбирать напитки к любой ситуации Бутылка игристого вина…

Дорога домой: за десять лет в Россию вернулись 584,9 тысячи соотечественников

В период с 2007 по 2016 год в Россию в рамках государственной программы переселились 584,9 тысячи соотечественников, большинство из которых ранее жили на Украине, в Казахстане, Узбекистане, Молдавии, Армении, Таджикистане и Киргизии. А с января по июль 2017 года в РФ прибыли 71,4 тысячи соотечественников и членов их семей. RT пообщался с экспертами в сфере миграции, а также с теми, кто уже принял участие в программе.

Госпрограмма по оказанию содействия добровольному переселению в Россию соотечественников, проживающих за рубежом, реализуется с 2007 года. За десять лет в Россию вернулись 584,9 тыс. человек. Такие данные RT предоставили в МВД.

За указанный период чаще всего переселялись в Россию соотечественники с Украины (38,8%), из Казахстана (20,6%), Узбекистана (12,1%), Молдавии (8,5%), Армении (7,2%), Таджикистана (5,8%) и Киргизии (2,9%).

С января по июль 2017 года в Россию прибыли 71,4 тыс. соотечественников и членов их семей (в аналогичный период 2016 года — 88 тыс. человек).

Стоит отметить, что в последние годы россияне охотнее стали возвращаться из других стран. За период с 2012 по 2016 год в программе приняли участие 527,7 тыс. человек (с 2007 по 2011 год — 58,1 тыс. человек).

Также по теме

Орёл вместо трезубца: в 2016 году украинцы получили рекордное количество паспортов РФ

Украинцы заметно чаще других граждан СНГ получают гражданство России. Об этом свидетельствуют данные, которые RT предоставили в...

Председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов рассказал RT, что таких результатов удалось достичь именно благодаря госпрограмме. Для участия в ней соотечественникам необходимо подтвердить свой легальный статус и доказать факт рождения в России. Все необходимые документы желающие вернуться на родину могут подать в странах по месту пребывания, выбрав регион России, в котором реализуется проект, отмечает он.

«Если документы проходят проверку и в том субъекте России, который выбрал человек, есть рабочее место для него, то он может переезжать. Ему и всем членам его семьи выдаются подъёмные деньги вместе с оплатой расходов на транспорт. На Дальнем Востоке эта сумма составляла более 100 тыс. рублей на каждого человека», —  объяснил эксперт.

Процедура получения гражданства в таком случае проводится в ускоренном режиме и занимает от четырёх до шести месяцев (обычно на это уходит шесть-семь лет).

Переселенцам предоставляется ряд льгот, в том числе право на беспошлинный провоз имущества, а также бесплатная медицинская помощь. По состоянию на июнь 2017 года, в этой программе участвовали 63 региона.

  • Паспорт РФ
  • РИА Новости
  • © Максим Богодвид

Роман переселился в Россию в 2011 году — приехал поступать в вуз. Его родители познакомились во время учёбы в МГУ. После свадьбы семья переехала на родину отца в Молдавию, чтобы быть поближе к родственникам. 

«У нас все закончили МГУ — это наша семейная традиция. Папа с мамой познакомились именно здесь, сестре тоже удалось найти мужа во время учёбы. Я тоже приехал в Москву и поступал только сюда», — вспоминает молодой человек.

После окончания вуза Роман не стал возвращаться домой, а начал строить свою карьеру в России. По его словам, родители также задумались о переезде.

«В Молдавию неплохо было бы летать отдыхать, но развиваться лучше в Москве, где я могу зарабатывать в пять раз больше по своей специальности», — добавил он в разговоре с RT.

  • Сотрудники МЧС и ФМС встречают беженцев с Украины на железнодорожном вокзале в Омске
  • РИА Новости
  • © Алексей Мальгавко

Если для многих наших соотечественников возвращение на родину — возможность поправить своё материальное положение, то для некоторых это шанс выжить. Так было с семьёй Татьяны, которая бежала от обстрелов в Донецке.

«Когда вокруг гибнут люди, становится по-настоящему страшно. Не могу сказать, что маме там очень нравилось и до войны. Нас она всегда как-то готовила к переезду в Россию, ещё в школе она говорила нам с братом, что мы не будем учиться в украинских университетах, так и получилось», — рассказала девушка.

В 17 лет Татьяна переехала в Россию вместе с братом. В 2014 году, после начала боевых действий на юго-востоке Украины, к ним перебрались родственники.

«Мне кажется, они не очень понимали, что никогда не вернутся обратно. Просто сели в машину и уехали. Всё осталось там, с собой не брали ничего, даже некоторые документы и ценные украшения», — рассказывает девушка.

  • На одной из улиц Мюнхена
  • РИА Новости
  • © Владимир Федоренко

Соотечественники из дальнего зарубежья возвращаются на родину реже, чем жители СНГ. Но если делают это, то часто переезжают из-за тоски по родине, а не из-за выгоды, отмечает Ольга, семья которой эмигрировала из России в Германию, когда ей было семь лет.

«По соседству с нами пять лет жили русские. Они были очень состоятельные, хорошо жили, но в один момент просто взяли вещи и уехали в Россию, потому что не могли найти себя здесь. Возвращаются в основном те, кто переехал в Германию в зрелом возрасте: именно взрослым сложнее всего выучить язык и завести друзей», — отмечает она.

Сейчас Ольге 26 лет, она работает в престижной компании и в совершенстве владеет немецким языком, однако девушка решила получить российский паспорт, чтобы впервые за 20 лет съездить на родину, а возможно, и остаться.

О возвращении на родину Ольга задумалась два года назад, когда Германию накрыла волна скандалов с участием мигрантов.

«Тогда я работала в небольшом городе Карлсруэ, там был целый район, где жили мигранты. Каждую неделю туда приезжала полиция, пожарные, там постоянно что-то случалось, — пояснила она. — Мне всё время приходилось просить кого-нибудь проводить меня до машины, так как было очень страшно».

В 2016 году число мигрантов, подозреваемых в совершении преступлений в Германии, достигло 174 тыс., что на 52,7% выше аналогичных показателей за предыдущий год. 14,9% из них подозреваются в сексуальных домогательствах.

Сейчас за рубежом проживает около 35 млн россиян. Именно столько человек ЦИК планирует привлечь к голосованию на президентских выборах в 2018 году.

Возвращение в Россию

В порядке дискуссииНедавно президент Владимир Путин заявил на Всемирном конгрессе соотечественников, что Россия всегда будет защищать их за рубежом, в том числе в Йемене, Ливии и Сирии. Курьез состоит в том, что наших соотечественников там практически нет. Но, к большому сожалению, он ни слова не сказал, про защиту русских в бывших советских республиках, где им реально живётся очень тяжело. Именно события на Украине и война в Новороссии, а также раздача российских паспортов мировым знаменитостям, в очередной раз подняли вопрос проблемы русских беженцев из стран СНГ, который на протяжении долгого времени так до конца и не был решён.Ни для кого не секрет, что в России до сих пор очень остро стоит национальный вопрос, который с каждым годом, как бы его не вуалировали, становится всё острее из-за этнических изменений на некоторых территориях государства. В разных районах, исторически заселённых русским населением, происходит процесс его замещения или выдавливания, как в национальных республиках, так и в остальных регионах страны. Это хорошо видно из официальных данных переписей населения в республиках Северного Кавказа, Ставрополья, Астраханской области, Калмыкии, Якутии, Тувы и многих других территорий. А между тем многие исследователи соглашаются, что именно увеличение русского населения во всех регионах – залог нормального развития и защита от возможного сепаратизма на длительный исторический период. Ведь большинство стран, которые стремятся к стабильности на своей территории, где титульный народ сталкивается с подобными проблемами (помимо программ по увеличению рождаемости и ассимиляции), пытаются вернуть на родину своих одноплеменников.

Достаточно долгое время в России действовала так называемая «программа возвращения соотечественников», которая, несмотря на выделяемые крупные финансовые средства, не принесла ощутимых результатов. Изначально программой было предусмотрено возвращение из-за рубежа в ближайшие три года около 300 тыс. соотечественников, пожелавших вернуться на Родину, но эти планы потерпели полное фиаско. Например, с момента начала программы в 2007 г. и по 2008 г. планировалось принять 65 тысяч человек, а по факту получилось принять только около 9 тысяч человек, и то с большими проблемами. В последующие годы тоже не наблюдалось особого массового желания переселиться в Россию по государственной программе, были случаи, когда приехавшие русские из каких-нибудь далёких эквадоров, аргентин и прочих боливий, пожив некоторый период РФ и увидев всё своими глазами, решали возвратиться обратно в Южную Америку. И эта проблема не только во вредительских действиях чиновников на местах и непродуманности этих действий, но и существенных промахах в самой идеологии переселения. Рассмотрим подобные программы в других странах, чтобы понять, что же неправильно делают у нас. А также жизнь русских в тех государствах, откуда наших людей нужно было вывезти уже давно из-за русофобии, дискриминации и бесперспективности.

Зарубежный опыт

Практически во всех странах, которые стремились переселить на Родину своих одноплеменников, существует программа возвращения с ярко выраженным этническим компонентом, где на первом месте стоит именно национальность, идентичная титульной. Самой масштабной и успешной в этом плане по праву считается т.н. «алия» – «возвращение» евреев в Израиль. Там каждый еврей до сих пор имеет право прибыть в Израиль в качестве репатрианта, и это право должно быть предоставлено любому еврею, выразившему желание поселиться на ПМЖ в израильском государстве. Кроме того, любой еврей может совершенно свободно получить гражданство Израиля, если он проживает в другой стране, доказав своё еврейство. Не обходят израильские власти вниманием и своих людей преклонных лет, тогда как о тяжёлой жизни престарелых русских в Средней Азии у нас мало кто волнуется. Для эвакуации евреев Израиль готовил даже целые операции по переправке их к себе на самолётах (например, «Моше», «Орлиные крылья» и другие).Даже Казахстан ведёт более грамотную политику по привлечению в страну репатриантов (т.н. оралманы) по сравнению с Россией. Это обеспечило этническим казахам возможность быстро количественно увеличиться в государстве (в 1989 г. – 39% (!), в 2015 г. – 66%), стать титульной и самой многочисленной национальностью в стране. Данной программой воспользовалось более 1 миллиона этнических казахов из разных стран. Негласное выдавливание русских во время президентства «главного архитектора евразийской интеграции» и «друга России» Н. Назарбаева с исконных русских земель (Южная Сибирь, Рудный Алтай, Семиречье, Земли яицких казаков) этому ещё больше поспособствовало.Также, например, для турок-месхетинцев, проживающих на территории объятого войной Донбасса, в Турции были специально построены многоэтажные дома, хотя эти турки исторически проживали на территории Грузии. Особым приоритетом пользуются этнические немцы-репатрианты в Германии, этнические поляки в Польше и т.д. Вообще, такие программы есть практически во всех уважающих себя странах. И только в России она доведена до абсурдности многонациональной и какой-то дикой советской риторикой, приоритетом для национальных меньшинств, эпическим безразличием к русским за кордоном.

Жизнь русских вне России

Есть на карте мира страны, где до сих пор существуют крупные русские диаспоры, но жизнь их до того бесперспективна…, а часто и опасна. Это, прежде всего, государства Средней Азии и Закавказья, там русские практически не имеют компактных поселений и проживают в основном в крупных городах. Из них со времён распада Советского Союза так и не была организована Россией массовая репатриация, люди были вынуждены уезжать сами, без какой-либо государственной поддержки от исторической Родины. Оставшиеся подвергались в 90-е и 2000-е годы многочисленным угрозам и дискриминации в новых национальных государствах, где русским предлагалось только одно – ассимилироваться. Это процесс происходил посредством смешанных браков наших женщин с мусульманами (аналогичные действия для мусульманок запрещены и это «фашизмом» не считается) и переход в иноэтническое самосознание из-за потери чёткой национальной идентификации для мужчин.В Киргизии русских сейчас осталось только 6% (в 1989 г. – 21%), в Узбекистане (1%), в Азербайджане (1%), в Таджикистан (меньше 0,5%) и т.д. Не лучше помочь нашим оставшимся одноплеменникам вернуться в Россию и расселить их в наиболее проблемных с точки зрения межнациональных отношений областях? Например, был проект (хотя и не доведенный до конца) по переселению потомков казаков из Киргизии в Ставропольский край, который имеет очень высокий конфликтный потенциал из-за массового расселения на территории проживания русских представителей кавказских народов. Хотя дальше встаёт вопрос о дискриминации и бытовой русофобии в национальных республиках РФ, где большинству русских живётся не лучше чем в Средней Азии и они оттуда тоже бегут.

Идеология переселения

Существенные промахи существуют в самой идеологии переселения. Абстрактность слов «русскоязычный» и «соотечественник» сразу говорит о том, что именно к русским это не относится, хотя действовать нужно совсем наоборот. Кто-нибудь слышал, чтобы в России при поддержке местных властей в какой-нибудь области строились целые посёлки для репатриантов с красивыми славянскими названиями. Нет? Зато в Республике Адыгея, где активно идёт процесс замещения русского населения (перепись в 1972 г. – 70%, в 2010 г. – 63%), ещё в 1998 г. были переселены этнические черкесы из Косово и основан для них целый аул – Мафэхабль. Более того, местные власти в 2013 г. 550 участков земли выделили для переселенцев-черкесов из Сирии, где те уже начали строиться. Ура!Суть проблемы возвращение русских в Россию в самой формулировки слов «зарубежный соотечественник». Складывается такое ощущение, что органам, ответственным по данному вопросу, очень не нравится само слово «русский», поэтому его заменили следующим абстрактным понятием: «индивид, имеющий происхождение из ранее единого государства (Российского государства, Российской Республики, РСФСР, СССР, Российской Федерации), владеющий русским языком, идентифицирующий себя с Россией и лояльно относящийся к ней, ощущающий духовно-культурные связи с прародиной, поддерживающий контакты с Российской Федерацией». Под такое определение попадают практически все жители среднеазиатских и закавказских государств. К этому добавляется ещё и круги ада, которые русскому переселенцу нужно пройти у многонациональных российских чиновников, часто вообще не смотрящих на этническую русскую принадлежность желающего переехать на историческую Родину. Кажется, что какому-нибудь черкесу и другому нацмену это сделать гораздо легче…

Итог

Возвращение русских в Россию – должно быть одной из первоочередных задач российского государства (помимо программ по увеличению рождаемости и последовательной ассимиляции разных народов в русской этнической среде). Смысл её требует глубокого осмысления со стороны руководства страны, так как увеличение титульного населения в большинстве субъектов – это залог стабильности и развития в будущем. К сожалению, государственная программа по возращению соотечественников показала свою несостоятельность. Задачи и цели её так и не были до конца выполнены. Всё из-за того, что в ней отсутствовала правильная идеология переселения для собственно русских, которым она, по большому счёту, и должна быть направлена, пониманием того, что мы возвращаем домой своих. Для её решения нужно отказаться от точечного расселения в разные субъекты, а строить компактные поселки для больших групп переселенцев, пожелавших уехать всей общиной из одной местности.Раздача паспортов РФ известным иностранцам со стороны властей, конечно же, очень хороший пропагандистский ход, позитивно влияющий на имидж страны. Но на это с грустью смотрят миллионы русских, для которых получить заветный паспорт России не так просто. Самым правильным решением этого вопросе является принятие упрощённой и быстрой процедуры получения российского гражданства в первую очередь для этнических русских, проживающих по всей планете.

Григорий Миронов

Эмигранты, вернувшиеся в Россию

«Здесь я чувствую себя дома»: Москвичи рассказывают о жизни за рубежом и возвращении на родину

В 2014 году Россию официально покинули 308 475 человек. Эти данные основаны на добровольном снятии с миграционного учета, что делают далеко не все эмигранты. Реальное число уехавших из России значительно больше, и открытой информации по этому вопросу нет.

Однако не все россияне остаются за рубежом навсегда. Одни не могут освоиться в чужой стране, другие скучают по дому и языку, а в третьих неожиданно просыпается патриотизм. Ежегодно множество эмигрантов возвращаются в Россию и остаются здесь навсегда. The Village поговорил с тремя возвращенцами о жизни за рубежом, причинах возвращения и патриотизме.

Я жил в Москве до 15 лет, после чего вместе с мамой уехал в Америку. Маме казалось, что в 1998 году России пришел конец, поэтому она эмигрировала. При этом папа как патриот остался жить в России.

Мы переехали в город Кенсингтон недалеко от Сан-Франциско, и я стал ходить в американскую школу. Там все общались небольшими группами по национальному признаку. Индусы отдельно, китайцы отдельно, а вот русскую группу я, к сожалению, не нашел. В американской школе я стал необщительным и замкнулся в себе. Я был подобно собаке, которую бросили за борт и она пытается не утонуть. Вокруг, конечно, светит солнышко и растут кокосы, но собаке не до этого — ей надо выжить.

После школы я поступил в калифорнийский университет в Беркли, чтобы получить специальность программиста. Тогда я увлекался японской культурой, поэтому дополнительно изучал японский язык в университете. В Америке нет бесплатного образования, и, чтобы оплатить обучение, я взял студенческий заем, который нужно было отдать после выпуска. На втором курсе я разочаровался в программировании и перевелся на факультет психологии. Все-таки гораздо приятнее общаться с людьми, а не с компьютерами.

В Америке мне было стыдно рассказывать, что я из России. Я приехал в чужую хорошую страну из страны в валенках и смотрел на американцев немного снизу вверх. Поэтому, когда меня спрашивали, откуда я приехал, я отвечал: «Из Калифорнии». Но американцы-то слышали акцент и уточняли: «Нет, откуда ты на самом деле?»

В Америке во всех сферах действует сильная конкуренция. Америка — это джунгли, где никто никому не друг. Чтобы там выжить, ты должен быть танком и смело идти по головам к своей цели. К концу обучения я стал таким и неплохо освоился в американском обществе. Я знал, что получил хорошее образование, и был уверен в себе.

Я много учился и иногда подрабатывал, поэтому у меня было мало свободного времени, которое я в основном проводил на вечеринках со знакомыми или в японском клубе. Хотя на самом деле в Америке я все время был в одиночестве. Все мои знакомые, несмотря на их улыбки, всегда оставались просто знакомыми, настоящих друзей я там не нашел.

В то время я практически не вспоминал о родине. Я, конечно, общался с папой, но мама говорила, что в России все плохо и не надо возвращаться в прошлое. К тому же интернет тогда был развит слабо и я практически не получал новостей из России. А если и получал, то негативные. Не хотелось думать о чеченских войнах, убогих подъездах и так далее. Естественно, я стал забывать русский язык и приобрел американский акцент. За пять лет, проведенных в другой стране, родные язык и культура забываются очень легко.

На третьем курсе университета я год учился в Японии по обмену. Хотя учился —  это, конечно, громко сказано, в основном я бездельничал и путешествовал. Мне понравилась страна, поэтому после окончания университета я решил переехать в Японию. На ярмарке вакансий в Бостоне я нашел работу в японском банке, который обязывался помочь мне с жильем и в течение года с нуля обучить меня новой профессии. Я ничего не терял, и решение о переезде далось довольно легко.

После переезда я шесть месяцев работал ассистентом в банке, потом начал дистанционно учиться на бухгалтера по американской программе CPA. За год я стал дипломированным бухгалтером, перешел на работу в солидную консалтинговую компанию, а потом устроился в крупный американский хедж-фонд.

Я хорошо общался с местными жителями, часто ходил с ними в горные походы, но на самом деле всегда оставался для них иностранцем. В Японии сильно развита корпоративная культура, которая состоит из множества небольших ритуалов. Например, чтобы не подвести компанию и команду, ты должен перерабатывать по несколько часов каждый день. Хочешь уйти с работы вовремя — отпрашивайся у начальства. Или другой ритуал — ходить вместе с коллегами в туалет. Как в России ходят покурить, так там мужчины собираются в группы от пяти до десяти человек и встают у писсуаров в ряд.

Также там принято ходить после работы с коллегами в бар. В России, конечно, коллеги тоже выпивают вместе, но обычно это делают те, кому интересно друг с другом. А там начальник ведет весь свой отдел в бар, и это является продолжением вашей общей жизни. В баре ты обязан ухаживать за своим начальником и подливать ему алкоголь. Япония — конфуцианская страна, а значит, твой начальник — это твой папа, а вся компания — большая семья.

Я пытался ощутить это семейное корпоративное чувство, но после жизни в Америке, где из меня сделали волка-индивидуалиста, было довольно трудно перестроиться. Я не халявил на работе и активно участвовал в социальной жизни, но все равно жил как будто в большом вакууме. Тем не менее я работал на неплохой должности, получал хорошие деньги, и это меня мирило с действительностью. Я прожил в Японии пять лет и, по сути, жертвовал своей жизнью в угоду деньгам.

В то время я стал больше узнавать о России и даже съездил несколько раз в гости к папе в Москву. Россия переживала сильный экономический скачок, и у меня было ощущение, что там в самом разгаре гигантская вечеринка, в которой я почему-то не участвую. Я думал несколько лет и решил, что надо дать России шанс. В итоге я уволился с работы в Японии и приехал в Москву.

Конечно, жизнь за границей повлияла на меня, и первое время я чувствовал себя в России иностранцем. Меня смущала сумятица и неорганизованность. Причем это касалось всего: и благоустройства города, и заведений общепита, и людей. Я не понимал, почему люди не могут делать все нормально и качественно. Спустя несколько дней после приезда я, например, отравился шаурмой. Зачем продавать некачественную шаурму и травить своих же граждан? Но потом я понял, как здесь все устроено. Оказалось, что каждый россиянин хочет открысячить себе какой-нибудь кусок от общего пирога.

Еще в Японии я дистанционно выучился на маркетолога и рассчитывал найти работу в России именно в этой сфере. Однако в то время не было большого спроса на маркетологов, разве что требовалась реклама пельменей и водки. Мне предлагали работу на непрофильных должностях, но я отверг эти предложения, потому что считал себя слишком крутым для работы в маленьких фирмах.

Я жил в квартире отца, немного поездил по стране, но так и не нашел работу и спустя шесть месяцев уехал в Америку. В Чикаго я стал работать маркетологом, за пару лет раскрутился и устроился в большую компанию. Жизнь у меня снова наладилась: я купил квартиру, машину, мотоцикл и даже нанял уборщицу. Словом, я достиг американской мечты, и, казалось бы, здесь мой рассказ должен кончиться, но нет. Денег у меня было много, а большой цели в жизни как не было, так и не появилось. Зато появился личностный кризис, и мне захотелось каких-то перемен.

Со временем я стал проводить время в местной русскоязычной тусовке и узнавать новости из России. Однажды на Масленицу я зашел в русскую православную церковь, там продавали еду, и я набрал блинов на девять долларов, а при себе у меня было только семь. Я хотел отложить лишний блин, но мужчина, стоявший позади меня в очереди, безвозмездно добавил два доллара. Я, конечно, сперва подумал, что он гей или ему что-нибудь от меня надо. В злом американском обществе не бывает такого, чтобы мужик просто так заплатил за тебя. Однако он сделал это чистосердечно, и тогда в моей системе координат произошел сбой.

С тех пор я стал ходить в церковь, но не на службу, а чтобы отведать русской еды. В бога я особо не верил, но церковь и ее прихожане давали поддержку, которой мне сильно не хватало.

В 2014 году в связи с ситуацией на Украине я стал крайне негативно относиться к внешней политике Америки. Я понял, что Россия проявляет себя адекватно и правильно, а Америка сеет хаос. Из-за этих мыслей мне стало некомфортно жить в США, потому что своим трудом и налогами, которые я плачу, я косвенно поддерживаю американскую агрессию и гублю свою страну — Россию. Я вдруг понял, что все эти годы я был предателем по отношении к России, и мне захотелось отдать родине долг.

Я прожил с этими мыслями год и в результате уволился с работы, продал квартиру и уехал в Россию. В третий раз я начинал свою жизнь с нуля. По моему опыту, чтобы встать на ноги на новом месте, нужно пять лет. Сейчас я живу второй год в России и ищу работу маркетолога.

Конечно, я понимал, что буду жить беднее, но я уже пожил в достатке и понял, что деньги — это не главное. Главное — это жить и работать с любовью к своей стране. Самый крутой патриотизм — это когда ты изо дня в день выполняешь свою работу. Работа может быть грязной и неприятной, но полезной и нужной. Если хочешь жить в хорошей стране, не надо ждать, пока другой сделает что-то за тебя: надо делать самому.

Конечно, я понимал, что буду жить беднее, но я уже пожил в достатке и понял, что деньги — это не главное

Я родился и вырос в Москве. После школы окончил архитектурный техникум по специальности «техник-механик строительных машин», но по профессии не работал, а устроился работать водителем.

В середине 90-х у меня появилось ощущение, что в нашем государстве все не очень хорошо. Я понял, что жизнь большинства людей в России представляет из себя постоянную борьбу. Борьбу за качественную медицину, борьбу за то, чтобы купить нормального качества продукты, борьбу за то, чтобы твое место в университете не занял человек со связями и так далее. Наше государство ставит на первое место свои интересы, а не интересы простых людей — это неправильно, ведь государство существует именно для людей.

В 2001 году мои мысли получили неожиданное развитие. Я познакомился с человеком по имени Аркадий, который в свое время эмигрировал в Германию, и он рассказал мне много интересного. По его словам, немецкое государство действительно заботится о гражданах и все институты работают по-честному, как и должны работать. Также он довольно подробно рассказал, как можно технически переехать жить в Германию.

В то время существовала программа, которая давала возможность евреям как пострадавшим от холокоста получить вид на жительство в Германии. После той поездки с Аркадием я думал несколько месяцев и решил, что надо уезжать. Я понял, что если не уеду сейчас, то не уеду никогда и потом пожалею об этом. Я записался на курсы немецкого языка и начал собирать необходимые для переезда документы. Сбор документов не проблема, но требует лишь усидчивости и времени. Я продал машину и большую часть вырученных денег потратил на подготовку к отъезду. Также я решил во время жизни в Германии сдавать собственную квартиру в Москве. В целом процесс подготовки занял примерно год.

Большинство друзей отнеслись к моему решению положительно, большинство родственников — нейтрально. Однако моя жена была резко против переезда. Она, конечно, была согласна с несправедливостью жизни в России, но это не задевало ее настолько, чтобы уезжать в другую страну. Я долго ее убеждал, и в итоге мы решили, что наш отъезд будет не переездом на ПМЖ, а поездкой на время. Иными словами, мы изначально рассматривали вариант возвращения обратно.

По приезде в Германию мы в течение недели жили в распределительном центре, где нам предложили несколько городов, в которые мы можем переехать. Мы выбрали город Бад-Зегеберг, где действовала сильная еврейская община, которая, как мы надеялись, поможет нам на первых порах. Так и произошло. Мое знание языка не позволяло полноценно общаться с чиновниками, и часто волонтеры из общины ходили со мной или даже вместо меня к чиновникам.

Германия предоставила нам бесплатное жилье и оплачивала часть расходов по ЖКХ. Нас поселили в квартире в большом доме с русскоговорящими мигрантами. Соседи приняли нас хорошо: сразу стали помогать и приносить вещи из своих домов. Моя жизнь резко наполнилась событиями, я постоянно решал организационные вопросы, приобрел кучу знакомых, и к концу каждого дня голова уже ничего не соображала. Вообще, все организационные моменты были проведены на высшем уровне, и мои ожидания от страны оправдались. Все оказалось так, как рассказывал Аркадий.

Мы получали четыре пособия по безработице (мое, жены и двух детей), которые в совокупности составляли 850 евро, что было больше зарплаты, которую я получал, работая в России водителем. Также в то время в Германии регулярно проходили маркеты, на которые немцы приносили свои ненужные вещи в хорошем состоянии, и любой желающий мог их забрать абсолютно бесплатно.

Помимо этого, в городе работал распределительный пункт еды, в который свозили просроченные или почти просроченные продукты из больших магазинов. Эту еду раздавали бесплатно всем желающим. Устроено все было так: подходит твоя очередь, ты называешь, что тебе нужно, и если товар есть в наличии, тебе его приносят в строго определенном количестве. Продукты в основном были с нормальным сроком годности, который истекал через несколько дней. Большинство посетителей магазина были русскоязычными эмигрантами, они называли его «Халява». Немецкое государство не допускает, чтобы человеку было нечего есть и негде жить. Как говорят в Германии: «Чтобы стать бомжом или нищим, надо сильно постараться».

Моей первостепенной задачей было устроить старшего сына в школу и самому устроиться на языковые курсы. Я не хотел опять работать водителем, поэтому решил освоить язык и выучиться на новую профессию.

Государство также оплачивало мне языковые курсы, которые проходили пять раз в неделю в течение шести месяцев, и учеба занимала восемь часов в день. Это был первый уровень курсов, и знаний, которые они дают, было недостаточно для учебы в колледже или университете. А второй уровень курсов, который давал серьезные знания, государство не могло оплатить по причине уменьшения финансирования программ для мигрантов. Поэтому по окончании базовых курсов большинство приехавших оставались безработными и жили на пособие.

Самому оплатить продвинутые курсы было нельзя, потому что это противоречит твоему статусу безработного. Если ты самостоятельно оплатишь курсы, то государство тут же перестанет выплачивать тебе пособие и оплачивать жилье. Накопить деньги с пособия с точки зрения государства нельзя, потому что пособие рассчитывается исходя из минимального уровня потребления и оно должно полностью уходить на еду, коммунальные платежи и мелкие расходы.

Спустя полгода после переезда я понял, что хочу работать фельдшером-водителем на скорой помощи. Чтобы освоить эту профессию, нужно было закончить двухгодичный курс обучения, который стоил 4 800 евро. Встал вопрос, где найти деньги. Я не мог оплатить из своих сбережений, потому что считался неимущим, и решил убедить биржу труда заплатить за меня. Там мне отказали, предложив поработать в любом другом месте, а к этому разговору вернуться через год.

Сама биржа труда никакую работу мне не предлагала, поэтому я стал искать ее сам. В газетах в основном были вакансии, связанные со сферой услуг: уборкой территорий или помощью в домах престарелых. Я решил попробовать себя в доме престарелых: начал ходить в дома, предлагая свои услуги, и рассылал много резюме, но везде получал отказ.

К моменту окончания базовых языковых курсов я стал замечать, что старший сын, учась во втором классе немецкой школы, забывает русский язык. Я совершенно не думал, что такое может произойти, и меня это стало напрягать. В то же время жена с самого первого дня видела вокруг нас сплошной негатив. Она не учила язык, не работала и все время сидела дома с младшим сыном, которому тогда было два года. Из-за незнания языка она чувствовала себя некомфортно: например, она не могла даже нормально сходить в магазин, потому что любое уточнение продавца на кассе ставило ее в тупик. По окончании языковых курсов я месяц безуспешно искал работу, а настроение в семье продолжало оставаться негативным, и я перестал видеть перспективу.

Я думал, что освоить новую профессию будет нетрудно, но оказалось, что это не так. Мне не удалось найти даже неинтересную работу, а сидеть на пособии по безработице я не хотел. Хотя многих знакомых эмигрантов совершенно не смущала безработица. Большинство из них даже не искали работу. Они использовали бесплатные пункты выдачи еды и одежды, экономили на всем и таким образом умудрялись покупать в кредит машины и бытовую технику.

Другие эмигранты говорили, что главное — сжать зубы и потерпеть два-три года, пока жизнь не наладится. Думаю, если бы жена меня поддерживала, то я бы так и сделал. Но она не хотела идти по такому длинному пути.

Я никогда не собирался становиться немцем и отказываться от России, а в то время во всех немецких СМИ Россию представляли исключительно в негативном свете — как отсталую страну дикарей. Уже тогда шла антироссийская пропаганда, и я понял, что Россия здесь воспринимается как враг. А когда-нибудь виртуальная война может перерасти в реальную, и что получится тогда? Я живу здесь, мои дети интегрированы в немецкое общество, а родина моя там. Словом, во мне проснулось довольно сильное патриотическое чувство.

Когда негативные мысли в моей голове набрали критическую массу, я стал звонить знакомым в Москву и узнавать, если ли у них для меня работа. Один знакомый открыл тогда бизнес по покраске машин и обещал по приезде взять меня работать к себе. Уехать обратно оказалось гораздо проще, чем приехать туда. Для этого было достаточно прийти в маленькую будку на железнодорожном вокзале и купить билет до Москвы. Я держал наш отъезд в тайне и не говорил о нем ни людям из еврейской общины, ни бирже труда, ни другим государственным органам. Я не хотел никого убеждать и никому ничего доказывать.

Под конец жизни в Германии я начал тосковать по России, поэтому по возвращении домой испытал радость. Конечно, за восемь месяцев здесь ничего не изменилось, но изменился я. Я понял, что хочу жить на своей родине, потому что здесь я чувствую себя дома. Минусы жизни в России нужно принять как должное и не сильно переживать из-за них. Наша прежняя жизнь наладилась довольно быстро: сын пошел в школу, я устроился на работу, и мы жили так, будто никуда и не уезжали.

Конечно, я понимал, что если уеду из Германии, то потеряю в уровне жизни. Я знал, что рано или поздно мы бы встали там на ноги, но я не хотел жить в противоречии с самим собой. После поездки я понял, что все цели достижимы, главное — это желание. Конечно, иногда я жалел, что вернулся, но со временем совсем перестал об этом думать. Мне повезло получить столь интересный жизненный опыт, и сейчас ту поездку я вспоминаю исключительно с теплом.

После поездки я понял, что все цели достижимы, главное — это желание

В Москве я живу с детства, здесь окончил МИИТ по специальности «техническая кибернетика электронно-вычислительных машин». Мое дело — ремонтировать компьютеры и заниматься технической поддержкой пользователей. После окончания вуза я далеко не сразу стал работать по специальности, до этого подрабатывал в «Макдоналдсе», продавцом в магазине видеотехники и курьером.

История моего переезда в Австралию связана с мамой, которой никогда не нравилось жить в России: ее не устраивал российский климат, природа и отношения между людьми. Вместе с отчимом и моим младшим братом они эмигрировали в Австралию в 1992 году. Меня они с собой не звали, да я и сам не хотел: зачем уезжать в другую страну, если моя жизнь здесь только начинается?

Спустя два года после их отъезда я решил навестить родственников, однако в посольстве мне отказали в гостевой визе без объяснения причин. О поездке в Австралию я вновь подумал только в 1998 году во время серьезного экономического кризиса в России. Я потерял работу и долго не мог найти новую, поэтому подумал, что в России перспектив для жизни больше нет.

Во мне загорелся спортивный дух: я решил проверить, пустят ли меня на ПМЖ после отказа в гостевой визе. Я даже не рассматривал возможность переезда всерьез и оформлял все документы по приколу. Чтобы получить австралийскую визу на пять лет, нужно было набрать необходимое количество баллов, которые складывались из таких показателей, как здоровье, образование, возраст, опыт работы и так далее. Прохождение медкомиссии, сбор всех документов, а также сдача экзамена на знание английского языка заняли у меня примерно год.

Я был уверен, что посольство откажет мне, но пришел положительный ответ. В конце концов, нормальной работы в Москве по-прежнему не было, и я решил подзаработать в Австралии, а потом уже решать, оставаться или нет. Также я хотел получить австралийское гражданство, которое позволяло путешествовать по всему миру без виз и давалось спустя два года проживания в стране.

Я жил в мамином доме в Сиднее и, когда первый раз увидел город, первым делом подумал: «А сам город-то где?» В Сиднее все дома, кроме небольшого района небоскребов, малоэтажные, и в шесть часов вечера жизнь в городе полностью замирает: магазины закрываются и делать особо нечего. Такая жизнь похожа на жизнь в деревне. Если бы мне в 1994 году дали гостевую визу и я бы заранее посмотрел на страну, то точно бы не поехал туда жить.

В первые два года после приезда австралийское государство не платит мигрантам никаких социальных выплат. Это маразм, потому что именно в это время человеку как раз нужна помощь. Для приезжих, конечно, организовывали бесплатные курсы по адаптации и английскому языку, но они были малоэффективны.

С мамой у меня сложились не совсем семейные отношения: да, она меня кормила и давала крышу над головой, но деньгами не помогала, и я был предоставлен сам себе. Я искал работу, но без опыта работы в местных компаниях хорошую работу найти практически невозможно. Меня даже не взяли на работу в «Макдоналдс», хотя я работал в «Макдоналдсе» в Москве. Мне было 30 лет, и они посчитали, что я слишком стар для такой работы. К тому же в Австралии абсолютно нет принципа связей. Там действуют сильные китайская и индийская диаспоры, но у русских ничего подобного нет, и помощи ждать неоткуда.

После нескольких месяцев поисков работы я устроился сборщиком компьютеров. Два месяца я стажировался бесплатно, потом мне предложили работать по вызову за 4,75 доллара в час. Это сущие копейки, столько же получает уборщик, но других вариантов у меня не было. Я проработал там два месяца, после которых мне перестали давать заказы. Больше я никакой работы не нашел.

Я думал, что еду в правовое государство, которое защитит и поможет, а по факту приехал не пойми куда. Ни работы, ни перспектив, ни друзей. К тому же в Австралии из-за аллергии на местную фауну у меня началась проблемы с дыханием. Также меня не устраивал местный климат и особенно австралийская зима. В местных домах нет отопления, и, когда начались холода, мне пришлось тяжело. Я спал в свитере и зимних носках, чего не делал даже в Москве. В результате я прожил там девять месяцев и вернулся в Россию.

Когда я приехал в Москву, у меня появилось ощущение незавершенности оттого, что я не продержался в Австралии еще год до получения гражданства. В то же время возвращение домой придавало мне новых сил. Я продолжил прежнюю жизнь, сменил несколько мест работы и не вспоминал об Австралии до 2004 года. Тогда заканчивалась моя пятилетняя виза, и я продлил ее, чтобы иногда приезжать в гости к маме.

Все было хорошо, но неожиданно грянул кризис 2008 года, и я опять потерял работу. К тому времени я женился, и моя жена мечтала жить в Австралии, поэтому мы поехали туда снова. На этот раз я знал, на что иду, и был готов к австралийской жизни. Я сдавал квартиру в Москве и на эти деньги снимал жилье в Сиднее. Через 15 месяцев я стал получать пособие по безработице, что сильно облегчило жизнь.

Единственной моей проблемой остался поиск работы. Жена устроилась уборщицей в дома богатых людей, а я сотрудничал с биржей труда и честно рассылал резюме в различные IT-компании. Я отправлял больше двадцати резюме в неделю, и в какой-то момент меня даже перестал волновать результат. Я воспринимал этот процесс как игру: «Отказали? Ну и ладно». Хотя какую-то работу я все-таки нашел: в течение трех месяцев ремонтировал ноутбуки и несколько недель подсчитывал бюллетени на местных выборах.

Круг моего общения в то время был ограничен, русских эмигрантов-единомышленников я не нашел, а с местными жителями почти не общался. Кстати, австралийцев в Австралии не так много, гораздо больше китайцев, с которыми я легко находил общий язык и иногда проводил время.

Изначально я планировал прожить в Австралии пару лет, получить гражданство и уехать обратно. Но спустя год я узнал, что местные законы изменились и теперь мне нужно прожить не два, а три года. Это меня не устроило: я не хотел жить на пособие еще один год и предложил жене вернуться в Россию. Она не захотела, потому что это означало навсегда потерять право жить в Австралии.

На этой почве мы стали ссориться, а в России к этому времени опять все наладилось: мне предложили работу в Москве, и я, дождавшись продления ее визы, в 2011 году уехал в Москву один. Мы бы в любом случае расстались, потому что она хотела остаться в Австралии навсегда, а я нет. Жена, кстати, всегда мечтала жить у океана и впоследствии исполнила свою мечту, но спустя полгода написала, что у нее каждый день как день сурка. Еще бы: каждый день видишь один и тот же океан.

В Москве я нашел хорошую работу в датской фирме, а через год поехал обратно в Австралию. В этом нет ничего необычного: я уволился с работы, продал свою квартиру в Москве и купил новую, которая должна была строиться год. У меня не было ни работы, ни дома, поэтому я решил устроить себе годовой отдых. Я накопил определенную сумму денег и знал, что в Австралии мне полагается пособие по безработице, поэтому поселился у мамы и платил ей деньги за аренду комнаты. Первые полгода я где-то подрабатывал, но потом даже не дергался, потому что знал, что уеду, как только получу австралийский паспорт.

Во время первой поездки я испытывал к Австралии резкое неприятие, во время второй — уже понимал, как там нужно жить, и в третий приезд я чувствовал себя абсолютно спокойно. Но во всех трех поездках мне было нечем заняться и я скучал. На самом деле уже во время первого приезда я понял, что эта страна не для меня. Там жизнь состоит из рутинной работы и довольно мало развлечений для местных жителей. В Москве гораздо проще найти себе занятие на выходные или хобби. Я бы не поехал в Австралию в качестве туриста — там все одинаковое, и мне больше нравится в Европе.

Я довольно прагматичный человек и живу там, где выгодно, но все же мое место — в России. Здесь я чувствую себя комфортно, это ощущение складывается из климата, природы и отношений с людьми. Возможно, я бы привык к жизни в Австралии, но для этого нужно долго жить в стране, а я к этому не готов.

Я всегда возвращался в Россию с радостью, потому что ехал домой, к своим друзьям — это рождало ощущение легкости. Но в 2013 году, когда я возвращался из Австралии в последний раз, у меня было совсем другое настроение. Да, я возвращался на родину, но понимал, что с ней происходит что-то не то. Тогда судили Pussy Riot и были озвучены первые приговоры по «болотному делу». Кстати, по нему посадили моего давнего знакомого, приличного семьянина и никакого не экстремиста. Поэтому я не испытывал никаких патриотических чувств к России и летел в Москву исключительно с рабочим настроем.

В последнее время количество принятых в России дебильных законов превысило все разумные пределы, и порой у меня снова возникают мысли о переезде. Если в России я не смогу найти работу или со стороны государства появится угроза моей личной безопасности, то у меня всегда есть запасной вариант — Австралия.

Я довольно прагматичный человек и живу там, где выгодно, но все же мое место — в России

Смотрите также