Жизнь в китае простых людей

Как живут обычные люди в Китае

Принято считать, что Китай – рай на земле для путешественника со скромным бюджетом. Там тепло и дешево, а добрые местные познали дзен и ждут нас с распростертыми объятьями. Ведь белый человек для среднего китайца – это почти фантастика.

Питерские фотографы и блоггеры Пётр и Виолетта занимаютсяся фуд-съёмкой, свадебной съёмкой и пишут о домашней жизни, впечатлениям, и путешествиям, и кухне.

За месяц путешествия по этой стране сделали вывод, что по-настоящему верно только последнее. Китай прекрасен, но он может быть совсем не таким, каким мы его себе представляем.

Это первая часть большого рассказа об их путешествии в Китай.

В Китай мы поехали абсолютно случайно! Эта идея вдруг пришла в голову, и показалась нам настолько безумной, что нужно было срочно воплотить её. Правда, у неё были свои предпосылки – я уже бывал в Китае несколько лет назад, в обычной туристической поздке по достопримечательностям, и хотел увидеть больше настоящего, глубокого Китая. И к тому же недавно в Китае побывали наши знакомые и рассказали нам кучу историй, чем сильно подогрели наш интерес. В результате путешествие получилось совсем не таким, как у них, и совсем не таким, каким мы его представляли.

Китайскую визу дают на один месяц, и мы решили, что раз уж мы едем в такую огромную и интересную страну, то нужно откатать визу полностью, так что мы были в Китае ровно 30 дней.

Мы прилетели по фотографическим делам во Владивосток, и оттуда въехали в Китай на автобусе, по маршруту Владивосток-Муданцзянь. Дальше мы проехали через Харбин, Пекин, Тайюань, Пинъяо, Сиань, Лицзянь, Лугу Ху, Кунминь, Рисовые терассы, и Гуачжоу, не считая маленьких деревень.

Старина и замусоренное величие

Городу Пинъяо уже уйма лет, из которых за последние 800 лет он не изменился. Этим домам по нескольку сотен лет, этим мостовым из каменных плит уже тысяча лет. В Пинъяо снимают китайские фильмы про старину, потому что это и есть настоящая старина. Очень грязная, как и всё остальное в Китае, но величественная. Увиденное вживую всё это старинное замусоренное величие меняет сознание.

Первый час в Пинъяо мы просто стояли на улице, с рюкзаками за спиной, смертельно уставшие после поезда (тогда мы ещё не привыкли ездить сидя по 11 часов в китайских поездах), стояли и просто смотрели, молча, не в силах сказать ни слова. Ничего подобного мы не видели никогда в своей жизни.

Тысячелетние каменные плиты мостовой отполированы ногами до зеркального блеска, и отражают улицу — хотя на улице сухо, мостовая кажется мокрой. Но она не мокрая, она отполирована, как зеркало.

Еда и трудности

Поддельные китайские яйца – делаются из химии, скорлупа из мела. Ни внешне, ни внутри, ни на вкус они почти ничем не отличаются от настоящих, если не знаешь, то не отличишь. Натуральные яйца дешевые, но искусственные ещё дешевле – а яиц в Китае едят очень много. Умножьте на полтора миллиарда китайцев, и поймёте масштабы экономии на искусственных яйцах.

Выбор «чего бы съесть» в кафешках в Китае сильно усложняется двумя факторами.

Во-первых, даже если в названии присутствуют знакомые, выписанные в блокнотик иероглифы (рис, лапша, курица, орехи) эти вещи в самом блюде могут быть совсем не в том виде, и не в том количестве, в каком их рисует разбушевавшееся от голода воображение. И уж точно они будут на вкус совершенно не такие, какими они представляются – это Китай, детка.
А во-вторых, китайские кафе не запариваются с тем, чтобы фотографировать именно те блюда, которые они готовят. Все картинки в китайских меню сворованы из интернета, и представляют скорее примерный набор ингредиентов, чем их внешний вид. Как блюдо выглядит на картинке в меню и как оно выглядит в жизни – эти две вещи вообще даже не рядом. Никак. Никогда.

Так что советы «выбирайте по картинкам» сразу можно попускать мимо ушей. Картинки можно рассматривать только как примерный список ингредиентов, не более того. Каждый приём пищи в Китае это сюрприз и лотерея. И сюрприз далеко не всегда приятный, скажем прямо

В Китае не едят продукты, которые не прошли бы через инфернальные и немыслимые у нас способы приготовления. Огурцы – варёные или битые дубинкой и превращённые в мочалку. Мясо – жаренное в варенье. Рыба – никогда не отличишь на вкус от курицы, а курицу от мяса.

Или вот яйца. Варёные в воде, или жареные? Такого в Китае нет, забудьте. Яйца или варят в соевом соусе с острым перцем, или обмазывают известью и закапывают на месяц в землю, или вытворяют с ними такое, для чего в русском языке нет даже названия. Внутри они выглядят так – тёмно-коричневый белок, похожий на очень тёмное, но прозрачное желе, и абсолютно чёрный желток. Вуаля, китайская кухня во всей своей красе! Подавать к столу с соевым соусом и большим количеством чеснока. И вы знаете, это на удивление съедобно, и даже вкусно, если есть с закрытыми глазами и заткнутым носом.

Например, вот сианьская бянь-бянь-мень. Прежде всего, иероглиф «бянь» это самый сложный иероглиф, из существующих в мире, он состоит из 12 других иероглифов, и в написанном виде выглядит просто убойно. В слове бянь-бянь-мень этих иероглифов две штуки.

Ну, сама лапша это одна огромная лапшина, длиной 4 метра, уложенная в мисочку, и политая тушёным мясом и овощами.

Лапшу такой дикой длины не раскатывают, это физически невозможно, её растягивают в воздухе, держа обеими руками за края, как скакалку. Лапшина становится всё длиннее, и заполняет всё больше воздушного пространства, и чтобы она не слепилась сама с собой повара описывают ею в воздухе совершенно невероятные фигуры. Больше всего этот процесс похож на выступление художественных гимнастов с лентами. На вкус – лапша с овощами и мясом, вкусно.

Знаменитая сианьская улица с уличной едой находится в мусульманском квартале – наш хостел находился практически прямо на ней, так что, гуляли по ней ежедневно.

Ну а какие же мусульмане без лаваша и лепёшек? С хлебом в Китае всё очень просто – хлеба нет. Никакого. Поэтому когда через две недели на китайской еде ты проходишь мимо тандыра, и чуешь аромат свежевыпеченных лепёшек… Это аромат нирваны. Мы покупали сразу по три лепешки, и рвали их зубами прямо на ходу, в сухомятку, рыча от возбуждения.

Платный и бесплатный отдых

В Китае всё платно. Платить нужно за всё, вообще, всё, всегда и везде. За вход куда угодно, кроме туалетов, — все туалеты в Китае бесплатные — стандартная цена практически всего, что угодно в Китае — 100 юаней. Платные входы в парки и даже в некоторые города. Редко удаётся найти бесплатное место, где можно просто посидеть, вытянуть ноги и отдохнуть.

Обычно хорошее бесплатное место для отдыха — буддийские храмы. Там всегда тишина, спокойствие, благоденствие и лепота. Но фото — в этом храме в Тайюане монахи играют с собакой, которая гоняет по двору здоровенный металлический шар. Отличная игрушка для собаки, главное — долговечная собака носится с шаром, шар с грохотом катается по мостовой и врезается в стены, монахи мурлычат мантры — в такие минуты в Китае на нас сниспускалось настоящее расслабление и отдых.

Много машин и мало воздуха

Все китайцы по улицам ходят в масках-респираторах. Здесь в России мы стебёмся над ними, потому что думаем, что они одержимы защитой от не существующего в реальности птичьего гриппа. Но на самом деле в Китае маска-респиратор необходима из-за загаженной атмосферы. Улицы наполнены смогом, дышать в городах нечем, если помахать в воздухе рукой, рука станет чёрная и липкая.

Так что мы тоже купили себе маски и ходили в них, когда дышать становилось невозможно.

В Китае мало у кого есть личный автомобиль, и купить автомобиль в Китае это непростая задача — существует квота на количество автомобилей, которые разрешено продать в год, права на автомобиль разыгрываются в лотерею, а в Шанхай можно въезжать на личном автомобиле только по четным дням, если номер твоего авто четный, или по нечетным, если номер авто нечетный.

Но даже это небольшое количество автомобилей всё равно в несколько раз больше, чем всё население России, и проблема с загаженностью воздуха это огромная проблема в Китае. Так что этот смог, который вы видите на фото, это обычный китайский городской воздух.

Национальные танцы и поддельные города

На главной площади Лицзяня местные жители танцуют хоровод — национальный танец этой местности. Танцуют 24 часа в сутки, посменно. Турист может заглянуть на площадь в любое время, и поэтому в любое время суток хоровод на площади должен быть! Турист, вернувшись домой, должен с восторгом цокать языком и рассказывать про то, какие замечательные хороводы местных народностей ему случайно посчастливилось увидеть на площади Лицзяня!

Чтобы увидеть и распознать фальшивку нужно время. Нам хватило трех часов, чтобы осознать, как мы влипли, приехав сюда на 5 дней (по совету путеводителя, захлебнувшегося от восторга на странице с описанием Лицзяня). Но хоть это всё подделка и неправда, но нельзя не отдать Китаю должное — местами это очень красиво. Если находиться в Лицзяне не дольше суток, то можно даже остаться не разочарованным.

На самом деле, вся эта красота и милость рассчитана даже не на западных туристов, которых в Китае сравнительно немного (языковой барьер и непреодолимое отличие в укладе жизни отпугивают многих; нужно быть совершенно психованным, чтобы вот так, как мы, ездить месяц по Китаю, без плана, без заранее купленных билетов, на поездах, и с погружением в пучины китайской действительности).

Вся эта красота рассчитана на внутренних туристов-китайцев. Туризм по родной стране в Китае развит до заоблачных высот, путешествовать можно очень дёшево, а к постоянным лишениям, жестким условиям, и непереносимым для европейцев тяготам китайской действительности китайцы привычны. И каждый китаец с рождения знает о том, что великой китайской культуре уже 5000 лет, а твоей сколько? Ты, тупая белая обезьяна? А?

Китайцы боготворят свою страну и свою историю, они упиваются своей культурой, древнейшей из существующих на Земле, и не питают никаких иллюзий о том, насколько мы все с вами ничтожные червяки, по сравнению с ними. Запомните это хорошенько, это очень важный момент, который поможет вам понять о Китае многое.

Так что китайцы путешествуют, и приходят в восторг от того, как красиво всё это выглядит, а то, что это подделка — кого в Китае этим удивишь? В Китае всё — подделка. Абсолютно всё. Везде. Это нормально.

Китайский рынок и настоящая жизнь

В поисках настоящего Китая мы заглядываем на рынки, где европейцев не видели никогда, и где сами китайцы покупают еду. Вот тут всё реально. Кур выбирают, покупают, и режут прямо тут. И прямо тут же вырезают куриную печень, жарят на раскалённом чугунке и едят.

А глядя на все эти свежие и сочные овощи, фрукты, зелень, грибы, корешки, и прочую вкуснотищу, сложно понять, как китайская еда, которую готовят из всего этого, получается такой, мягко говоря, странной.

На китайских рынках и китайских улицах стоит мощный запах китайских специй и перекаленного кунжутного масла, сладковатый и непривычный. Этот повсеместный запах через неделю начинает вызывать смешанные чувства, от него начинает тошнить, но при этом он сильно подстёгивает аппетит. Есть китайскую еду долго очень тяжело, но при этом есть хочется всегда.

Накси и матриархат

Лицзянь и окрестности населяют китайские племена Накси, у которых испокон веку царит матриархат.

Матриархат выглядит так: женщины делают всё, а мужчины не делают ничего. Женщины работают на всех работах, включая тяжёлый физический труд, а обязанность мужчины состоит в том, чтобы приходить к женщине вечером, и утром уходить домой. Мужчины живут дома с мамами, и приходят к своим женщинам только на ночь. Браков как таковых тут нет, просто женщина говорит какому-нибудь мужчине — ты будешь приходить на ночь ко мне. Всё.

Это ведёт к комичным ситуациям: например, если вы пришли в магазин, а там продавец мужчина, то можно спокойно уходить. Это значит, что женщина, которая владеет магазином, отошла по делам, а мужчину оставила в качестве собаки, следить, чтобы что-нибудь не случилось и никто ничего не украл. Продать вам что-нибудь мужчина будет не в состоянии.

Китай жизнь простых людей

Население Китая составляет пятую часть жителей нашей планеты. Согласно переписи населения 2010 года его численность составляла около 1,34 миллиарда человек. Учитывая ежегодный прирост населения в 0,5%, число жителей Поднебесной, хоть и медленно, но постоянно растет. Весь мир является свидетелем бурного экономического роста в Китае. Поэтому многие пытливые умы обращают свои взоры в сторону нашего восточного соседа и задаются вопросом — как живут люди в Китае?

Демографическая ситуация

Китайские люди в среднем живут 73 года. Территория Китая заселена неравномерно, и большая его часть проживает на востоке страны.

С 1979 года здесь проводится политика планирования рождаемости, известная своим лозунгом «Одна семья — один ребенок». 36% китайских семей воспитывают одного ребенка. За нарушение этого правила, семья облагается штрафом и дополнительными налогами. В связи с этим, в Китае нередки случаи утаивания детей.

Тем не менее, ограничение семьи рождением одного ребенка, касается не всех регионов и слоев населения Китая. Данное правило не распространяется:

на Гонконг и Макао;
на национальные меньшинства страны;
если оба родителя в семье единственные дети у своих родителей;
если первой в семье родилась девочка;
на родителей, потерявших детей в землетрясении 2008 года в Сычуане.

Такая демографическая политика имеет целый ряд отрицательных последствий:

из-за низкого уровня прироста населения в стране, оно стареет с каждым годом;
количество мужчин превышает число женщин на 18%;
дети в семьях вырастают избалованными.

Национальности и языки Китая

Основная часть населения Китая называет себя хань, и составляют 91,5% жителей Поднебесной. Остальная часть — 55 национальных меньшинств, указанных в Конституции: чжуаны, маньчжуры, хуэйцы, мяо, уйгуры, туцзя, монголы, тибетцы и другие народы.

Национальный язык имеет много диалектов. Он, также как и культура, отличается в различных регионах страны.

Китайцев, проживающих за границей, насчитывается более 35 миллионов, их называют хуацяо. Они имеют тесные связи с родиной и живут в основном в Юго-Восточной Азии.

Тех, кто живет в южных районах Китая, называют хакка. Их около 40 миллионов человек. Отличаются от основного населения страны традициями, диалектом, обычаями и сплоченностью.

Хуэйцы во многом родственны основному населению Китая. Но они исповедуют ислам ханафитского толка.

Письменность

В основе письменности Китая лежат иероглифы, получившие современный вид еще во II веке до нашей эры, во времена правления династии Хань. Древнекитайский язык Вэньян являлся письменным вплоть до начала прошлого века. Традиционно, письменность велась столбцами сверху вниз, которые располагались справа налево. Письменный язык имел малопонятную грамматику и значительно отличался от устного.

Для упрощения записи разговорного языка, во времена правления династии Мин в XVII веке, появился язык Байхуа, в котором запись речи ведется строчками слева направо. А значит, в него удобно включать арабские цифры и слова из других языков. Именно Байхуа и вытеснил древнекитайский язык в начале XX века, что способствовало повышению грамотности населения Китая.

В 1964 году законодательно, используемые чаще всего 2238 иероглифов были заменены упрощенными формами. Их используют в КНР, Малайзии и Сингапуре, а вот в Гонконге, Тайване и Макао продолжают использовать традиционные формы иероглифов.

Система образования

Система здравоохранения

В стране была проведена реформа системы здравоохранения в 2005 году и стала многоуровневой. В результате, 80% населения оформляет медицинскую страховку за 50 юаней, оплачивая из них только 10. Если человек попал в местную больницу, то государство оплачивает 80% счета, а при попадании в крупную городскую клинику — 30%.

Реформа здравоохранения имела большой успех и позволила:

повысить качество лечения, благодаря приватизации лечебных учреждений;
избавиться от холеры, скарлатины и брюшного тифа;
увеличить продолжительность жизни с 35 лет в 1950 году до 73 лет в 2008.

Пенсия

Уровень жизни в Китае

Многие СМИ утверждают, что уровень жизни большей части населения Китая очень низкий. Они объясняют это тем, что в китайском обществе напрочь отсутствует средний класс, и основная масса населения живет за чертой бедности.

Однако ситуация в стране изменилась и все обстоит далеко не так. Согласно докладу «Подъем среднего класса в Китае», подготовленному Азиатским Банком Развития, средний класс в Китае все-таки есть. Правда, само понятие среднего класса отличается от российского и европейского.

Так, согласно этому докладу, средним классом в Китае считаются жители страны, которые тратят на себя в день около 20 долларов. И если в 1991 году 40% китайских людей были бедняками, то в 2007 году к категории среднего класса уже зачислено около 62% населения.

В результате, к 2011 году около 1 миллиарда жителей страны, 80% населения, стали считаться средним классом. В 2007 году наблюдалась однородность распределения среднего класса между городскими и сельскими жителями. Однако из-за ухода молодежи в город, к 2011 году ситуация изменилась. Сейчас в городах Китая среднего класса больше, чем в сельской местности.

Средний класс Китая

Определение среднего класса Китая создателями доклада было построено на основе социологических опросов среди жителей городских и сельских районов. В них анализировались инвестиции семей, их потребление, продажи, производительность труда, использование земли и цены на сельхозпродукцию. Есть и другой способ определения среднего класса — по покупкам китайской семьей долговременных товаров: автомобиля, компьютера, стиральной машины, пианино, холодильника, телевизора или мобильного телефона. Если семья не имеет хотя бы одного такого предмета — она считается бедной.

Китайцы, которые относятся к среднему классу, зарабатывают от 2,5 до 17 тысяч долларов в год. Те, кто зарабатываю больше — относятся к высшему классу китайского общества.

Прослеживается в китайском обществе и еще одна тенденция. Те жители Китая, которые являются членами коммунистической партии, имеют больше шансов перейти в средний, и даже высший классы общества.

Тем не менее, в Китае очень сильная градация. Например, жителю Пекина необходимо зарабатывать не менее 1000 долларов, чтобы относиться к среднему классу. В то время, как китайцу, проживающему в сельской местности, достаточно зарабатывать в 10 раз меньше.

gruz-china.ru

Китай — далеко не самая популярная у россиян страна, но все-таки и в этих экзотических краях живет немало соотечественников. В рамках цикла материалов о согражданах, перебравшихся за границу, «Лента.ру» публикует рассказ журналистки Алены из Кирова о том, как за полтора года она успела привыкнуть к Поднебесной и сменить профессию на более актуальную для нового места.

Я родилась в Кирове. После школы отправилась в Москву, поступила на факультет журналистики. В университете уже работала по профессии, но вскоре поняла, что это не мое. Я выиграла грант на обучение и работу в Америке, однако визу мне не дали. Решила, что все равно куда-нибудь отправлюсь. В итоге переехала в Китай.

Сначала я прибыла в Пекин. На тот момент я не говорила на китайском, поэтому сфера поиска работы ограничилась преподаванием русского и английского языков. Великий и могучий в Китае оказался не таким популярным, как английский. Уже в первые несколько дней посыпались многочисленные предложения обучать местных языку Шекспира. Я выбрала наиболее интересный для себя вариант — преподавание английского детям от трех до шести лет.

И в Пекине, и впоследствии в Шанхае я снимала комнату в апартаментах. В Пекине была большая квартира, где мы жили с двумя американцами и поляком. Аренда комнаты в центре Пекина с красивым видом стоит около трех с половиной тысяч юаней (порядка 28 тысяч рублей). Интересно, что такая же комната на окраине возле метро может стоить столько же.

В Китае цены на недвижимость постоянно растут, Пекин и Шанхай уже входят в список мегаполисов с самым дорогим в мире жильем. Любой, даже неказистый квадратный метр обязательно продастся. Цены на хорошие квартиры стартуют от нескольких миллионов юаней и увеличиваются с каждым годом из-за перенаселенности страны. В большинстве семей несколько поколений живут вместе. Китайцы зачастую сорят деньгами, но если у них появляется по-настоящему большая сумма, обязательно вложатся в недвижимость для себя и своих детей, родившихся или будущих.

Переехав в Шанхай, я осознала, что весь первый год жизни в этой стране продолжала жить как «неместная»: ела лишь привычную еду, общалась только с иностранцами, на работе говорила на английском. Здесь иностранцы делятся на два основных типа. Одни могут жить годами и не выучить ничего на китайском, питаться пиццей с бургерами, общаться с европейцами. А вот другие погружаются в местную культуру. В начале своего второго года здесь я решила, что хочу остаться в этой стране, по крайней мере, на ближайшие пару лет, и взялась за язык. Помимо этого, пошла на интересный эксперимент — поселилась в китайской семье.

Фото: предоставлено героиней

1/3

Существенная статья расходов — транспорт. Здесь очень дорого иметь машину. Необходимо оплатить налог, практически равный стоимости самого автомобиля. Но это не вещь первой необходимости, потому что в Китае очень развит общественный транспорт. Например, всего за 25 минут я могу приехать в другой город на скоростном поезде.

На первых порах из-за смены климата и смога я часто болела и обращалась к врачу. Каждый поход в местную поликлинику без страховки вместе с лекарствами обходился мне примерно в 200-400 юаней (1,6-3,2 тысячи рублей). Международные клиники с англоговорящим персоналом, конечно, в разы дороже.

Китайская еда стоит гораздо дешевле европейской, а порции огромные. Но я себя не представляю питающейся их едой каждый день. Китайцы едят много того, чего мы не употребляем в пищу: куриные лапки, свиные хрящи, суп из головы утки. Здесь я впервые попробовала ослиное мясо. Самый неудачный опыт — мясо крысы. Часто бывает такое, что если вкусно, то я это ем и не спрашиваю из чего, потому что боюсь ответа. В Китае более миллиарда граждан, и всех необходимо накормить, поэтому они употребляют в пищу то, что у нас считается несъедобным.

Китайцы не могут перечить начальнику, потому что знают: им быстро найдут замену. Я сначала себе тоже такого не позволяла, сейчас же спокойно могу отказать в чем-то.

Иностранцы получают больше китайцев. За те же знания и опыт тебе заплатят больше, чем местному. Здесь очень часто платят за твое «белое лицо», как бы это ужасно ни звучало. Очень престижно, когда в компании работают европейцы. Благо в моей сфере, в преподавании, мы с китайцами не конкуренты: претендуем на разные вакансии и условия работы.

Большинство китайцев почти не путешествуют. Поэтому для них мы словно инопланетяне. У китайцев есть тип внешности, который им очень нравится: светлые волосы, белая кожа, голубые глаза. Я подхожу под это описание и постоянно ловлю на себе взгляды, меня часто фотографируют. Иногда спрашивают разрешения, но чаще — нет. Были случаи, когда мне направляли камеру прямо в лицо, теперь я отвечаю на это тем же.

Фото: предоставлено героиней

1/2

Китайцы вообще очень зависимы от смартфонов. Из-за этого постоянно происходят аварии, столкновения. На свиданиях также считается нормальным не отрываться от телефона. Европейцы часто шутят над этим.

У них совершенно другие взгляды на брак, гораздо реже разводы, мнение родителей и семьи значат больше, чем в западных странах. Их брак походит на контракт. Пожизненный контракт на то, чтобы человек жил с тобой. Женщин значительно меньше, чем мужчин, и это сказывается на их характере. Китаянки капризны и требовательны, а мужчины податливы и ведомы.

Выбирая пару, здесь не столько уделяют внимание чувствам, сколько материальному состоянию: подходите ли вы по социальному статусу, какая у вас работа, есть ли машина. Китайцы могут заговорить о браке на первых свиданиях. Были случаи, когда меня хотели представить родителям в первые дни общения. Для меня это был шок! Иностранная жена (или муж) — это здесь очень престижно. Для себя же я не представляю брак с китайцем: никогда не знаешь, из-за статуса или настоящих чувств он с тобой.

В Китае почти у всех один малыш, хотя в 2015 году отменили

Как живут китайцы и чему у них можно научиться (а чему не стоит)

Чужой среди центровых

Когда попадаешь в Азию на срок более долгий, чем действие туристической визы, у тебя только два пути. Либо принимаешь Азию всем сердцем и обнаруживаешь, что отныне не можешь без нее жить, либо зарабатываешь нервный тик и бежишь в сторону аэропорта, проклиная местных за их повадки, внешность, язык, климат, еду и все остальное.

Я видел обе категории лаоваев — так нас называют местные, уверяя, что это всего лишь значит «иностранец». И умалчивая, что это, скорее, нечто типа ироничного «иностранчег», то есть существо, стоящее на совершенно иной ступени развития, чем китаец — житель Центра Мира, гражданин великого Срединного государства (именно так переводится самоназвание Китая — Чжунго). И не стоит обманываться, думая, что ступень эта в китайском сознании выше их собственной, китайской. В Китае иностранцу вообще легко впасть в заблуждения, оттого и относятся к лаоваю с усмешкой, порой открытой, порой тщательно скрываемой.

Это важный момент. Ты всегда будешь тут лаоваем, даже если в совершенстве овладеешь языком, выучишь пару диалектов, достигнешь высот в каллиграфии, станешь мастером ушу — будешь купаться в комплиментах и искреннем восхищении местных твоими способностями, но останешься «иностранчегом». Никогда не станешь «своим». Если к этому относиться со спокойным пониманием или даже с юмором, жизнь в Китае может стать весьма комфортной, интересной и не особо хлопотной. Во всяком случае, на это можно надеяться. А те, кто прибывает сюда с миссионерскими замыслами и желанием сразиться с культурой, которой не меньше пяти тысяч лет, неизбежно терпят фиаско разной степени драматичности.

Принять в сердце Китай для меня не значило сделаться больше китайцем, чем сами китайцы. Я не ставлю мебель в соответствии с фен-шуем, не ношу алые шелковые халаты с вышитыми золотыми драконами. Не слушаю народную оперу (вернее, слушаю — вместе с китайскими соседями сверху, большими ее любителями, однако уже не страдаю от нее, словно от зубной боли). Но Китай меня сильно изменил. На многие вещи я стал глядеть иначе. Неизменным осталось лишь одно, за что больше всего люблю Поднебесную, — практически ежедневное удивление и восхищение той жизнью, что кипит в ее городах и деревнях. Каждый день приносит столь удивительные наблюдения и открытия, что поневоле ощущаешь себя ребенком, изумленно смотрящим на огромный мир.

Китайское трудолюбие

Всем известно: немцы — пунктуальные, французы — самые искусные любовники, американцы все поголовно — ковбои, а русские пьют водку из самовара и ездят на медведях. А китайцы — трудолюбивые. Вот нет у них большей радости в жизни, чем потрудиться как следует. И песенка у нас даже про них есть, как над рекой Хуанхэ встает солнце, и идут китайцы на поле, зажав в кулаке горсточку риса, и несут портреты Мао…

На самом деле, конечно, китайцы в этом плане ничем не отличаются от остальных людей. Ничто человеческое им не чуждо. Так же отлынивают от работы при первой же возможности. Так же любят хорошенько поесть и вздремнуть после еды, прямо на рабочем месте. Хотя нет, это как раз они любят больше всех в мире, но это тема для отдельной статьи.

Их усердие — в учебе, работе — зачастую основано на страхе. Перед родителями. Перед обществом. Перед будущим. Спрос-то весьма строгий, с самого детства, таков уж Восток. От этого становится грустно и вспоминаешь себя в армии. Первые полгода службы я много трудился: копал ямы, засыпал и копал новые. Рыл траншеи. Таскал в руках бордюрные камни — тележка не полагалась — от КПП до караулки, это километра полтора через всю часть. Что-то красил, дерновал, грузил… Был ли я трудолюбивым тогда? Не особо. Но за моей работой и работой других «духов» следил сержант Ивахненко, размером с племенного бычка и примерно с таким же характером. Удары его были всесокрушающими. Вариантов не было, приходилось трудиться.

Труд множества китайцев именно такой — подневольный и не особо осмысленный. Там, где следует сделать быстро и хорошо, китайцы будут долго ковыряться, подклеивать, подвязывать, подлатывать постоянно, чтобы в итоге все развалилось и пришлось начинать заново. Могут и быстро сделать, но быстрота эта напоминает «дембельский аккорд» — кое-как в рекордный срок навести «красоту», чтобы все это, как обычно, развалилось после сдачи.

Китайцы не трудолюбивые. Но они — очень трудостойкие. То есть там, где я или подобный мне загнется от невыносимых условий труда, китаец будет работать с безмятежным выражением лица. И вот за это они достойны и уважения, и похвалы. Именно этими трудостойкими людьми-муравьями, низкорослыми, темноликими, одетыми в мешковатую синюю форму, и создаются грандиозные новостройки, многоуровневые развязки, от которых захватывает дух, прокладываются дороги, подметаются улицы, развозятся товары… Трудостойкость у китайцев невероятная. Она поражает живущих в Китае иностранцев не меньше, чем осознание полной несостоятельности мифа о китайском трудолюбии.

Такой вот парадокс.

Удивительное — рядом

Китай удивляет постоянно.

Густым и теплым шанхайским вечером мы с женой шли по мосту через какую-то районную речушку. Было душно, влажно, будто в огромной теплице. Над нашими головами перекидывались туда-сюда летучие мыши. Ползли желтоватые от смога и освещения облака, назревал дождь, от которого не станет ни прохладнее, ни легче. Мы спешили домой. Неожиданно в темноте прямо перед нами возникло нечто небольшое, продолговатое, похожее на черепаху. Это и была черепаха, самая настоящая. Она беззвучно плыла в воздухе, слегка покачиваясь на уровне наших глаз, едва не задевая наши лица. Мы замерли. Сверкнула молния, и тут из предгрозового воздуха соткался еще и старичок на велосипеде. На самом деле он вырулил из-за наших спин, а черепаху он обмотал веревкой и за кончик этой самой веревки держал в вытянутой руке. Он нам ее хотел продать для вечернего супа. Но, слыша иностранную речь, из деликатности, молча крался за нами по мосту на велосипеде и решил соблазнить нас, просто показав свой превосходный товар: чего говорить-то, ведь лаоваи все равно неразумные и китайскую речь не понимают.

Черепаху мы у него купили. Счастливый старичок умчался прочь в темноту, а мы спустились к реке в поисках подходящего места, куда можно было выпустить нашу покупку. Уж не знаю, как дальше сложилась ее судьба. Но мне запомнилась фраза жены, когда мы, попав все же под дождь, вернулись домой: «Кажется, я отвыкла от своей страны. Начала удивляться тут всякому…»

Переходя улицу, оглянись по сторонам (правила уличного движения)

Небольшой экскурс в историю, относительно недавнюю. В период «культурной революции» неистовые хунвейбины ревниво искали все, что может оказаться контрреволюционным. А, как известно, кто ищет — тот всегда найдет. Они и нашли — светофор. Бдительные товарищи обратили внимание, что на красный свет машины останавливаются. А ведь красный — партийный цвет! Налицо угроза прогрессу революции и препятствие развитию. Надо запретить остановку на красный сигнал. Но разум в лице премьер-министра Китая Чжоу Эньлая победил энергичных революционеров: он заверил активистов, что на красный останавливаться — хорошо, это символизирует, что партия гарантирует безопасность всей революционной деятельности. Было это аж в 1966 году.

Но к светофору в Китае и в наше время отношение весьма неоднозначное. Правда, уже без политической подоплеки.

Каждый раз, когда мы прилетаем из Москвы в Шанхай, в первые дни я слежу и за собой, и за женой на улице. Разбалованные относительным соблюдением прав пешеходов в Москве, мы не сразу вспоминаем, что в Китае светофор для многих водителей — просто трехцветный фонарик-украшение на перекрестке. Он еще каким-то образом может привлекать внимание водителей автобусов и иногда — грузовиков и такси. Вся же многочисленная двухколесная мелюзга мчится «на своей волне» на любой сигнал, поворачивает куда пожелает, едет и по тротуару, бибикая пешеходам.

А если паркует свой драндулет, то непременно поперек тротуара — для красоты или еще из каких соображений. Но явно не со зла и не бросая вызова обществу. Точно так же, не со зла, вас не пропустят на пешеходной «зебре» — в Китае это просто полоски на проезжей части, лишенные всякого смысла. Но дорогу-то надо переходить, так ведь? Так вот делать это надо без суеты, не бежать и не метаться. Просто идти и внимательно смотреть на снующий вокруг тебя транспорт. И не пытаться негодовать, не начинать призывать аборигенов к соблюдению правил дорожного движения. Не поймут, ведь главное правило в Китае на дороге — одно: еду, куда хочу и куда мне надо. И вот его-то каждый водитель свято соблюдает.

Правительство с этим борется — камеры наблюдения, штрафы… Об успехе пока говорить трудно. Впрочем, в последнее время нас уже несколько раз пропускали на «зебре» — значит, не зря идет работа.

«Кххх!»

Этот звук слышится в Китае постоянно и везде. Так уж повелось — китайцы искренне (и не без оснований) считают, что шумно прочистить носоглотку и смачно сплюнуть куда придется — полезно для организма и ничего зазорного в этом нет.

В местной газете я однажды прочитал пропитанную духом романтики статью о звуках города — опрашивали прохожих, просили назвать типичный звук. Там были и колокольчики пагоды, и шелест бамбука в парке, и песни цикад, и мелодия ветра в высотных кварталах, и треньканье велосипедных звонков, гул поезда надземного метро был указан как типичный и узнаваемый. Но никто из респондентов не вспомнил самый частый и знаменитый звук «кххх!», бьющий по ушам каждому прибывшему в Поднебесную лаоваю. А все потому, что местным он привычен и даже не удостаивается внимания. Маленькие дети и школьного возраста юноши, почтенные старики и умилительные старушки, изящные девицы и зрелые тетушки, простолюдины в обносках и холеные азиатские джентльмены в дорогих костюмах — харкают все. Парикмахеры, таксисты, официанты, продавцы, художники на набережной, влюбленные пары в парке. Громко, с удовольствием, не стесняясь.

Правительство и с этим пытается бороться. В метро и парках появились плакаты с перечеркнутым плюющимся силуэтом и надписью, что в общественных местах этого делать нельзя, — на китайском и английском. Вдруг кто из гостей Поднебесной возжелает присоединиться к нарушению порядка, но увидит надпись и устыдится. Но ведь понятно, что плюются китайцы не со зла и не от бескультурья, а для пользы здоровья. Тут никакие запреты не в силах преодолеть тягу народа к оздоровительным процедурам.

Кстати, эта тяга удивительным образом сочетается с наплевательским же (раз уж речь об этом) отношением к нему. Взять, например, китайскую страсть к курению в транспорте, банках, больницах, ресторанах, торговых центрах, спортивных центрах, лифтах и прочих самых разных местах. С ней тоже пытаются бороться, в Гонконге и Макао даже добились успеха — помогли высокие штрафы. Материковый же Китай сильно драконить своих граждан за такие пустяки пока не решается.

Будьте здоровы!

Лучше вообще не болеть, это всем известно. Но мало кому удается безмятежно прожить жизнь и не попасть на прием к врачу.

Одним китайским утром я проснулся, потрогал лоб, прислушался к кашлю и понял: настал и мой черед. Конечно, я бывал у врачей много раз. Но то свои, отечественные эскулапы. А вот к их китайским коллегам ходить не приходилось. Первым делом направился в маленькую университетскую поликлинику в кампусе, полагая, что, раз работаю в университете, мне в это учреждение и лежит дорога. Но заспанные медики от меня шарахнулись, как от зачумленного. Подумал, всему виной мой вид, и оказался отчасти прав. Но не бледность чела и сверкание глаз насторожили местных врачей, а моя лаовайская внешность. «Вам не к нам!» — категорично заявили они. «А к кому же и куда?» — озадачился я. «Вам надо в международный госпиталь, только там принимают иностранцев». Туда обращаться не хотелось. За деньги, что международный госпиталь слупит за «визит доктора, говорящего по-английски» мне надо работать несколько месяцев, ночуя под мостом и питаясь на задворках продуктового рынка. Подумав, предложил компромисс: «Я парень простой, из народа. Направьте меня в обычный народный госпиталь, которых полно вокруг. Я уйду и не буду мешать вам трудиться». В переговорах с врачом и двумя медсестрами помимо меня участвовали старик-охранник в фуражке, его подруга-уборщица со шваброй в руках и несколько совершенно посторонних людей, по виду — студенты и преподаватели.

Участвовали совершенно на равных, разглядывая меня и обсуждая мою дальнейшую судьбу. За общим гвалтом я не уловил, кем же был вынесен окончательный вердикт. Надеюсь, это был врач, а не сторож и не уборщица. Я получил бумажку с адресом, направление на осмотр. Надо сказать, сердобольные участники дискуссии предлагали меня довезти — кто на велосипеде, кто на автобусе, а один дядечка профессорского типа настаивал на такси и даже принялся вызывать его по телефону. Из опасения, что они всей компанией и повезут меня к народным врачам, я отказался от помощи и поехал в больницу самостоятельно. Вслед мне неслись пожелания выздороветь быстрее и рекомендации пить больше горячей воды. Последнее — универсальное китайское лекарственное средство. Пьешь много горячей воды — будешь здоровым всегда, ну или быстро поправишься. Не пьешь много горячей воды — дела твои плохи, а дни сочтены…

В народном госпитале, первый этаж которого был больше похож на причудливое смешение банка с вокзалом, я помаялся в разных очередях во всевозможные окошки — оплата приема, сдача анализов, оплата анализов, ожидание приема… Врач — бодрый, лысый, полнолицый, в круглых очках — внимательно посмотрел на меня, на распечатку анализа крови, снова на меня.

«Мне кажется, вы больны», — не допускающим возражений тоном наконец изрек он. Я не стал спорить и кивнул. Потом стеснительно поинтересовался, что за болезнь со мной приключилась. Ответ врача поразил честностью: «Не знаю». Я снова кивнул понимающе: будь я китайцем, врач быстро определил бы все. Но поскольку я носитель не известного ему лаовайского организма, дела мои темны и перспективы туманны. Едва вознамерился узнать, что теперь делать, как лицо доктора просияло. Врач порылся в ящике стола и выудил оттуда две крупные, с палец, ампулы. «Это очень хорошее средство! Китайское, — с гордостью сказал он, держа передо мной в раскрытых ладонях ампулы. — Какую выбираете?»

Я пригляделся. Названий не было. Одна ампула — с бесцветной жидкостью, другая — с подозрительной желтоватой. «Очень хорошее средство, очень помогает!» — подбадривал меня доктор. «Что это?» — спросил я. Врач вздохнул и повторил: очень хорошее средство, китайское. Для убедительности даже продублировал по-английски: «Чайниз медисин. Вели гуда». Предавшись фатализму, я махнул рукой: «Давайте обе!» Доктор испуганно замотал головой — нельзя, очень сильное лекарство. Нужно выбрать только одно.

За нашим общением с интересом наблюдало множество народу, помимо доктора и медсестры. Кто они такие, я не знал, но догадывался: обычные скучающие в очереди пациенты, решившие зайти вместе со мной в кабинет врача и посмотреть на «собачку говорящую». Врач к их желанию отнесся спокойно и не гнал прочь — давал соотечественникам возможность вдоволь налюбоваться на лаовая.

Я колебался, как Нео из «Матрицы», когда ему предлагали синюю или красную пилюлю.

Самурай Ямамото Цунэтомо в подобных случаях советовал: «В ситуации “или-или” без колебаний выбирай смерть». Вооружившись этой яростной мудростью извечных врагов Китая, я отказался от обеих ампул, поблагодарил всех за заботу и поспешил покинуть переполненный кабинет.

«Пей больше горячей воды!» — раздалось мне вслед.

И знаете, я послушался их и выздоровел. Через неделю.

Еда, ты мир!

Чтобы не болеть, надо не только пить много горячей воды, но еще и хорошо (часто — значит обильно) питаться. Еда — основа основ китайской жизни. До недавнего времени люди в Поднебесной даже приветствовали друг друга вместо привычного нам сейчас «нихао!» вопросом «чи лэ ма?». То есть «поел ли?» Никакая другая тема не способна вызвать такой же живейший интерес китайца. Еда — не только любимая тема разговоров. Если видите китайца в состоянии глубокого размышления, можете быть уверены: в девяти случаях из десяти он размышляет о еде. Даже деньги и квартирный вопрос уступают теме еды, что уж говорить про погоду, политику, спорт, искусство и все остальное. Хотите «оживить» китайского собеседника, сделать ему приятное — заведите речь о еде и внимательно слушайте. Собеседник будет польщен ролью эксперта и с гордостью поведает вам множество невероятных рецептов самых диковинных блюд, даже если на деле это будет всего лишь способ приготовления простого лукового супа.

Китайцы вообще гордятся всем своим, ну а уж национальной кухней — особенно. И, надо признать, на то есть основания. Это целая философия жизни, с ярко выраженным китайским характером. Это основа китайской культуры. Главная прелесть в том, что она вполне доступна и приятна в изучении даже тем, кто не в силах освоить иероглифы, которые тоже являются частью культуры.

Грубо говоря, есть несколько главных направлений в этом важнейшем из всех китайских искусств. Северная кулинарная школа — изобилие лапши, пельменей, а рис не в особом почете. Южная шанхайская славится сладкими и кисло-сладкими блюдами. Сычуаньская — ужасно острая, огненная. Ну а всякими изысками типа новорожденных мышат можно угоститься в провинции Гуандун. Но нужно ли?

Через еду прагматичные и жизнелюбивые китайцы познают мир. В каждой провинции — кухня своя, особенная и неповторимая. Да что там, в каждом городе готовят по-своему. А в самом городе — в каждом квартале возможно свое, уникальное именно для этого места, приготовление. Нюансы очень важны и ценны. Съездить на выходных за сотни километров от дома, чтобы поесть «знаменитые вкусные пампушки» в каком-нибудь захолустье, — это очень по-китайски. Впечатления о заграничной поездке у китайца тоже складываются в первую очередь из описаний еды. Много-много раз я слушал от знакомых китайцев, исколесивших Европу, перечень стран, где было «вкусно» и где, наоборот, «невкусно». У каждого, разумеется, свой список предпочтений. С молодыми проще, западная еда им может даже нравиться. А вот пожилым почти везде — «бу хао чи», то есть совершенно невкусно. Вот потому во время турпоездок китайцев организованно, целыми автобусами, завозят в специально созданные огромные китайские столовые и рестораны. В Москве несколько таких мест, и одно из них — внутри спорткомплекса «Олимпийский». Ежедневное столпотворение шумных китайских туристов у входа в ресторан на фоне огромного золотого купола Московской соборной мечети придает этому месту весьма необычный колорит.

Так что, несмотря на тягу китайцев к так называемому «фуд-туризму», это относится больше к границам Центра мира, то есть к Китаю. А вся периферия мира — это другое. Лишь отдельные любознательные храбрецы покидают по вечерам гостиницу и пробираются в какие-нибудь наши «Елки-Палки», заказывают там русские национальные блюда и с содроганием разглядывают принесенные им окрошку и холодец. Самые отважные, возможно, даже пробуют, но только для того, чтобы отпрянуть от блюда и вспомнить родину — великую страну с самой прекрасной на свете едой.

Как жить и общаться

Несмотря на то что многим Китай может показаться другой планетой, местные правила жизни универсальны. Спокойствие и вежливость — лучшие способы скрасить свою жизнь на чужбине и наладить контакт с местными. Китайцы очень чувствительны и весьма ценят уважительное отношение (что порой не мешает им быть совершенно бесцеремонными с нашей точки зрения, но, опять же, это не со зла, а, например, из любопытства или в силу природной непосредственности). Лучше избегать разговоров о политике, особенно если дело касается болезненных тем, например Тайваня или Тибета. Тем более зачем затрагивать политику, когда есть возможность обсудить обед — прошедший или предстоящий. Это ведь интереснее и полезнее.

К людям из России китайцы относятся в целом весьма дружелюбно. Обязательно похвалят вашу внешность (какой бы удручающей она вам ни казалась) и ваш китайский (даже если он состоит всего из двух, зато самых важных слов — «сесе» и «нихао»). Сделают комплимент президенту — старательно произнесут его фамилию (благо в ней отсутствует неодолимый для многих китайцев звук «р») и покажут большой палец. Постараются помочь, если нужно, даже если не знают, как именно надо помочь. И научат вас практичности: в один из дней вы обнаружите, что давно не пользуетесь утюгом, а пройтись в красивой пижаме по вечерней улице, совершая вечерний моцион, — самое оно.

Особенности китайского менталитета. Узнайте, как живут настоящие китайцы

— У китайцев нет на это никакого табу – нужду справляет каждый где ему вздумается. Конечно же, общественных туалетов понастроено на каждом шагу, и никому не придет в голову брать за них деньги, как некоторые. Но вид писающих прямо посреди бойкой улицы или рядом с кафешкой детёнков никого не смущает уж точно. У детей разрез снизу на штанишках, по идее, для того, чтобы менять подгузник, но безалаберные родители зачастую оставляют чадо гулять просто так, голопопым.

— В обиходе отрыжка, сморкание, плевание, пускание газов и прочие радости. Причем особенно “мило” это выглядит на разукрашенных девочках-принцессках. Все постоянно издают громкие и отвратительные звуки при еде, после нее и между едой. Говорят – “нельзя сдерживать себя, там злые духи сидят!”. Оглушительное чихание – по-моему, один из видов национального спорта – кто громче.

— Принято по неписаному закону, что мальчики покупают для своих девочек прокладки, а девочки – презервативы. Вид очередного модника с хостохэиром на голове, всего надушенного и наряженного, состредоточенно выбирающего прокладки макси меня всегда дико веселит.

Нормально, если вы живете в семье с родителями, и мама покупает вам презервативы ( о ужас….)

Холод.

Это то, что дико бесит, что в Японии, что в Китае и не поддается логике. В холодное время года в магазинах, кафешках, гостиницах etc. двери и окна нараспашку. Видимо, чтоб никто не подумал, что они вдруг закрыты. Центрального отопления нету, точнее, есть ооочень редко. Из-за этого всего в общественных помещениях стоит пронизывающих холод.

Азиаты греют себя, тело, а не помещение. Врачи, студенты, обслуживающих персонал, все-все-все работают, трясясь от холода, в уличной одежде с униформой поверх. Я упорно не понимаю, почему нельзя закрыть окно и дверь – ведь в помещении все равно станет теплее? Но слишком они любят свежий воздух.

C судорогой вспоминаю ледяной туалет в нашем хостеле в Токио, окно которого постоянно было открыто, сколько не закрывай. Не знаю, кто это делает. Тоже духи, наверное. Мы, наплевав на дичайшую сухость кожи, никогда не выключаем кондиционер, но горничная в наше отсутствие всегда открывает настежь окна. Жарко вам, бедные, – говорит.

Самый срыв у меня произошел в Шанхае, когда нам дали огромный номер, в котором можно было спокойно хранить мясо замороженным. В поисках источника ветра и мороза было обнаружено, что мудрые люди тупо просунули шланг от кондёра в приоткрытую створку окно. Соответственно, окно нет возможности закрыть и ветер радостно гуляет по комнате. На мои возмущения работники отеля реагировали с нескрываемым удивлением. “Не холодно”, — говорят. “Спите”. Заткнули дырку полотенцами, пожимая плечами. Но все равно это была самая холодная ночь в моей жизни. Мы устроили из одеял вигвам и спали там, вцепившись друг в друга, как коалы. Наутро мы сменили номер на маленький, но без национальных особенностей.

Еда.

— Да, всякое едят. И скорпиончиков, и гусениц. Но это скорее деликатес, для интересу. Тут интересней другое – едят всё время и просто в невероятных количествах. Любая стройная куня съедает за один присест тазик рамена и обед из 10 блюд, показывая чудеса азиатского метаболизма.

— Чоудофу. Если были когда-нибудь на китайском рынке, первое, что сбивает с ног в прямом смысле – дикая вонь от жарящегося чоудофу – “вонючий тофу” дословно. Это старый заплесневевший тофу, деликатес опять же. Как сыр с плесенью. Мои подружки говорят, что не едят такое, но уверяют, что это дико полезно.

— Во время еды весь мусор скидывают на пол. “Мы же не свиньи рядом с едой класть отходы!” – говорят.

— Интересные стереотипы о еде: уверяют, что картошка способствует хорошей фигуре, например.

— Все время пьют горячую воду! Это вообще панацея от всего – и для пищеварения, и от горла, и согревает, и худеешь. На собственном опыте знаю, что именно горячую воду советую пить китайские доктора от всего. Даже если нога отвалилась. Поэтому все ходят с кавайными термосами. Воду можно попить везде – диспенсеры и термосы с водой стоят для всеобщего пользования в любом месте.

Одежда и стиль.

— Все носят угги всех модификаций и не парятся. Угги стоят 25-30 юаней.

— В китайскую зиму ( ноль, плюс десять) носят кучу одежек (см. пункт Холод). Очень модно махровое исподнее, всякие нижние кофточки с длинным рукавом и леггинсы с мехом внутри. Мне на работе выдали такое, для принцессы, ношу и радуюсь.

— Что не может не радовать – хоть как ты не оденься, никто пальцем показывать не будет. Бабули гоняют в шортах хеллокитти, бизнесмены в розовых кедах, модные куны с женскими сумками.

— Азиаты обладают потрясающим даром сочетать вещи и цвета. То, что смотрелось бы нелепо или пошло на европейке, на азиатке будет премило.

Отношения.

— Ну, как обычно, не принято целоваться на людях.

— Если парочка начала встречаться, это в 90% случаев на всю жизнь. Перебирать партнеров – моветон.

— Девущка при этом имеет право встречаться с несколькими парнями одновременно, если она не решилась еще. Парень такого преимущества не имеет.

Нормально, если девушка в баре пришла с парнем, а флиртует с другим. Выбирает.

— Парни любят стройных девушек. Девочки жалуются мне, что никто не будет встречаться с пухлой девушкой.

— Парни в свою очередь жалуются мне на ветренность и огромные требования девушек.

— Видела передачу, где спрашивали у парней до 25 лет – кого они бы выбрали в девушки? 95% хотят иностранку, но только блондинку.