Почему люди уезжают из крыма
«Демографические войны»: почему крымчане уезжают с полуострова
В Федеральном агентстве по делам национальностей России утверждают, что ни один крымский татарин не выразил желания переехать с полуострова на материковую Украину. В то же время лидер крымскотатарского народа Мустафа Джемилев заявил, что уже порядка 20 тысяч коренных жителей покинули Крым после аннексии. Сколько крымчан на самом деле выехали за последние три года? Об этом говорят сооснователь общественной инициативы «КрымSOS» Тамила Ташева и эксперт Украинского института будущего Игар Тышкевич.
– С нами на связи сооснователь общественной инициативы «КрымSOS» Тамила Ташева. Тамила, сколько людей на самом деле выехало?
Ташева: По статистике украинских властей, из Крыма на материковую часть Украины выехало 27 тысяч человек. Это люди, которые официально являются внутренне перемещенными лицами. Но многие же не зарегистрированы. И, судя по всему, людей из Крыма выехало гораздо больше. В мае 2016-го мы делали запрос в Госпогранслужбу Украины: разница между потоками въезда и выезда из Крыма – более 70 тысяч человек в пользу выезда на материк. Конечно, не факт, что все они остались на материке. Но фактом остается то, что из Крыма выехало куда больше людей, чем говорят украинские пограничники, и уж точно куда больше, чем сообщают официальные российские источники.
Проукраинское население фактически заставляют выезжать – происходит замещение населения
Действительно, около половины – крымские татары. Это 25-30 тысяч человек. Мы периодически мониторим границу и видим, как люди выезжают. Я очень сомневаюсь, что Росстат дает реальную статистику. По нашим данным, на территорию Крыма въехало около 500 тысяч человек, в том числе по различным стимулирующим программам. Но это не официальные данные, и Росстат их вряд ли подтвердит.
– Как вы думаете, продолжится ли отток крымчан с полуострова?
Ташева: Думаю, да. Проукраинское население фактически заставляют выезжать, а приезжают люди из России. Происходит замещение населения. Мы видим уже иной состав населения, чем три года назад. Россия нарушает международное гуманитарное право по замещению населения. И я очень боюсь, что к моменту деоккупация картина очень сильно изменится.
Тамила Ташева
– С нами на связи эксперт Украинского института будущего Игар Тышкевич. В одном из ваших материалов вы охарактеризовали ситуацию с замещением населения в Крыму как «демографические войны». Почему вы прибегли к такой характеристике?
Тышкевич: Вспомним ситуацию 1991 года, когда Украина получила независимость. Уже тогда определенная часть отставников Советской армии выступала против выхода Украины из СССР, одним словом, против ее независимости. Часть людей даже была готова к силовым методам, но лидера не нашлось, политической воли не хватило. Но потом состав населения немного изменился, за исключением Севастополя – и там настроения остались такими же, как и у значительной части российских крымчан.
Идет выдавливание тех, кто может занять проукраинскую позицию, и замещение этого населения лояльными социальными группами
Первое, что сделала Россия сразу после аннексии, – запустила программу по строительству жилья для военных пенсионеров и военнослужащих. За 2014 год в Крым приехало как минимум 20 тысяч военных пенсионеров. Служебное жилье военнослужащих в статистику не попадает, эти люди не считаются жителями Крыма. Но после выхода в отставку они могут остаться в служебном жилье. И таких тоже не менее 20 тысяч человек. Если посчитать членов семей, то грубо, навскидку, мы получаем уже около 5-7 % населения Крыма, которое появилось из ниоткуда.
Есть еще программа переселения пенсионеров из районов крайнего Севера. По ней тоже переехало довольно много людей. Человек, никогда не имевший достойных условий жизни, получает квартиру в Крыму. По российским понятиям, на курорте. Конечно, этот человек будет чрезвычайно благодарен Владимиру Путину, давшему такую возможность. Конечно, в случае деоккупации этот человек будет крайне резко выступать за то, чтобы Крым оставался в составе России, потому что будет бояться за собственное жилье. Ведь первые заселенные дома были те, что строились для украинских военнослужащих. Их попросту «отжали». Конечно, новые «крымчане» боятся, что придут старые собственники и спросят: а вы тут кто? То же и с крымскими татарами, покидающими Крым. Идет выдавливание тех, кто может занять проукраинскую позицию, и замещение этого населения полностью лояльными социальными группами. Это огромная проблема.
– Как бы вы оценили количество въехавших и выехавших из Крыма?
Тышкевич: По моим оценкам, в целом Крым покинуло около 100 тысяч человек, вместе с военнослужащими. Не менее. А приехало – не менее 50-60 тысяч семей.
– Что делать со всем этим после деоккупации Крыма?
Примерно половина из «новых крымчан» – люди, державшие в руках оружие. Это мина замедленного действия
Тышкевич: А это большая проблема. Примерно половина из «новых крымчан» – люди, державшие в руках оружие. Они организованны, привыкли выполнять приказы. Это мина замедленного действия. И играть в либерализм будет неэффективно. Можно пойти по пути Чешской республики. Что она сделала в Судетах по возврату собственности немцев, выехавших после 1945? Чехи объявили, что готовы вернуть собственность всем, кроме лиц, которые были в Социалистической рабочей партии. Оказалось, почти все собственники там были. Можно сделать таким же образом: в Крыму могут остаться те, кто не держал оружие на момент оккупации. Будет принудительное выселение тех, кто, по сути, пришел в Крым с оружием – и это нормально. Потому что абсурдно мириться и оставлять у себя оккупантов.
– Что делать сейчас, пока Крым остается под контролем России?
Тышкевич: Как минимум следить и оценивать ситуацию. Увы, Украина проблемой почти не занимается.
(Над текстовой версией материала работала Галина Танай)
Зачем уезжать из Крыма
Я недооценил масштабы отсутствия денег в Крыму
Мое решение оставить «Слободу» и Крым определено комплексом причин. Это санкции (которых еще не было, когда я уезжал), это неподходящий мне ритм жизни, это низкий уровень развития рынка и низкая платежеспособность людей. Да, я это осознавал тогда, в августе — но недооценил масштабы отсутствия денег. И главное: я просто потерял веру в проект, он мне не интересен в нынешнем виде. Теперь там акцент на ивентах и техно-классах для детей — а это не то, чем я хочу заниматься. Проект остается и продолжает развиваться, там остались некоторые ребята из моей команды. А мы с Андреем Жегловым, который занимался в «Слободе» онлайном и образованием, уехали и работаем сейчас над новым образовательным проектом. С коворкингами и креативными кластерами мне пора завязывать.
О положении дел в Крыму
Многие люди вообще не работают — сдают квартиры. Этот доход примерно такой же, как средняя зарплата в Севастополе — 15 тысяч рублей
Настроения и бизнес
В Крыму хорошо жить с семьей — понятно, потрясающая природа и добрые люди. Но в силу моего характера я не могу с ними общаться — меня не устраивает убийственная лояльность населения к руководству нашей страны. Я не оппозиционер, но нужно как-то адекватно смотреть на вещи, понимать, что Путин не безгрешен и тоже совершает ошибки. Люди в Крыму этого не понимают и объяснить им это невозможно. В целом, население довольно положением дел — те, кто были настроены против России, давно уехали. Многие горожане там вообще не работают — сдают квартиры. Этот доход примерно такой же, как средняя зарплата в Севастополе — 15 тысяч рублей. Так, я снимал квартиру за 16 тысяч. Предпринимателям, которые кроме России работали с Европой, Турцией и США, конечно, тяжко: теперь у них осталась только Россия. Тяжело провозить товары из других стран, в сфере услуг тоже большие затраты. Так что уровень развития рынка очень низкий: мало людей и еще меньше тех, кто готов платить деньги.
Информация и IT
Нигде не принимают банковские карты, нет мобильного интернета и wi-fi, в связи с санкциями заблокированы сервисы Google
В Крыму плохой интернет и недостаток информации. По сути, там нет мобильного интернета — 2G для меня не интернет. Банально, я не могу воспользоваться приложением для вызова такси и мобильным банком. Нигде не принимают банковские карты — а я привык не носить с собой наличные. В большинстве мест нет wi-fi. Отдельный пакет санкций против региона Крым заблокировал App Store, Google Play, Google AdSense, Google AdWords. Это означает, что «умерли» все интернет-маркетологи на территории Севастополя и Крыма. Недавно заблокировали и Google Chrome — то есть он работает, но больше не скачивается и не обновляется. Вдобавок Роскомнадзор блокирует в Крыму большое количество ресурсов. Чтобы нормально работать, нужно находить новые способы выходить на все это через другие регионы и использовать специальные браузеры для обхода блокировок Роскомнадзора.
Находясь в Крыму, я ограничен в информации и профессиональном росте
Получается, что, находясь с этом регионе, я ограничен в информации и профессиональном росте. Конечно, я мог бы подождать, когда ситуация исправится, но я молодой и не хочу тратить время. Так что вопрос не в перспективах, а в возможностях на сегодняшний день.
Фото предоставлены героем публикации.
Почему люди уезжают из Крыма
Беженцы из Крыма, покинувшие его после оккупации полуострова, рассказали ДеПо, почему они уехали и планируют ли когда-нибудь вернуться обратно
Андрей Клименко, заслуженный экономист АРК, главный редактор портала BlackSeaNews. (В Киеве полтора месяца)
«Я за три дня до отъезда гулял с сыном по Ялте. Была прекрасная погода, цвели деревья, а я ловил себя на мысли, что на фоне закрытых банков, не работающих банкоматов и ценников в рублях, не радует больше ни море, ни горы. И что эта беда с Крымом - надолго.
Издание наше не признало аннексию, оккупацию и весь этот правовой беспредел, и понятное дело, никогда не смогло бы зарегистрироваться в РФ. Тем более что в Росси за высказанные сомнения в законности аннексии или заявления, что Крым - украинский, можно попасть в тюрьму.
Кроме того, мы же работали в тесной связке с заблокированными военными моряками, тут же придавали огласке любое преступление, которое против них совершали так называемые дружинники, и это многим не нравилось. Мне пришлось сначала переехать в другую квартиру, а потом информированный источник предупредил, что надо срочно уезжать.
Переехал с семьей, эвакуировал редакцию портала. Жилье нашел сам, на окраине, потому что сайт зарабатывал рекламой и экономическим консалтингом, а последние несколько месяцев денег совсем не было, коллектив работал на энтузиазме. Правда, Киев встретил нас с желанием помочь, фонд «Майдан иностранных дел» дал редакции приют. Так что рабочие проблемы скоро решим.
Оказалось ли правдой хоть что-нибудь, что рассказывали в Крыму о Киеве? Да тут даже говорить не о чем, их СМИ это не журналистика, это целевая спецпропаганда, задача которой - деморализовать население! Простой пример: в Киеве я могу говорить на любом языке, а вот как раз в Крыму за украинский язык сейчас можно нарваться».
Феликс Штейнбук, доктор филологических наук, профессор. (В Киеве месяц).
«Я просто люблю Украину. И я понял, что остаться в нынешнем Крыму значит вернуться на 23 года назад, но не в Советский союз, а в Советский российский шовинистический союз, в авторитарную империю. И как-то вечером с женой приняли решение, собрали вещи, конечно же, не все. Оставили квартиру в Ялте, работу, должность (Феликс возглавлял институт филологии, истории и искусств в Крымском гуманитарном университете, - авт), 14 лет жизни. Главным мотивом было - уехать из оккупированной территории, потому что я последний месяц в Крыму сидел на успокоительных таблетках.
От Мелитополя (ехали на поезде) я «спрыгнул» с этих таблеток. И в Киеве, не смотря на то, что банковская карта с остатками зарплаты заблокирована, что предложенный хостел, где по 20 людей в комнате, нам не подошел, так еще и со спиной начались проблемы, я чувствую себя прекрасно! Мы знали, в какую Родину мы возвращаемся, мы приехали в свою страну и ни на какую помощь не рассчитывали.Сами сняли квартиру, на следующий день сходили на Майдан: положили цветы, поплакали, поклонились героям. А на третий день я пошел на конференцию в Киевский университет имени Гринченко. Коллеги, узнав, что я бездомный, устроили встречу с ректором и нас с женой поселили в общежитии Киевского национального лингвистического университета. Даже обогреватель дали - мы в Киеве мерзли после Ялты очень.
Ректор готов взять меня на работу, но есть постановление Кабмина, запрещающее бюджетным учреждениям нанимать новых сотрудников. Но надеюсь, с работой как-то решится.
Знаете, я всегда считал, что «какое это сладкое слово - свобода!» - просто метафора. Но когда переехал из Крыма в Киев понял - это не метафора. Я в своей стране, я могу жить как хочу, говорить, что хочу. Я счастлив и этим.
Вернусь ли когда-нибудь в Крым? Только если его освободят».
Анатолий Засоба, маркетолог, лидер гражданской инициативы «Крымская диаспора». (В Киеве полтора месяца).
«Я в Севастополе был общественником, никогда не скрывал, что поддерживаю идеи Майдана, выступал на митингах, высказывался против сепаратизма. А когда еще и на своих страницах в соцсетях опубликовал картинку «Мой город - Севастополь, моя страна - Украина», меня подняли на вилы, что называется. Стали поступать угрозы, и мы уехали в Киев.
В Севастополе я руководил домом культуры, ивент-агентством, маркетинговым, агентством, а здесь мои влиятельные друзья пообещали дать работу. Но все равно я - единственный кормилец в семье, у нас ребенок маленький и еще жена беременна, так что квартиру сняли в Броварах. Там дешевле.
Пока работы не очень много, остаюсь общественником. Беженцам многим негде жить, нет работы, у них заблокированы банковские карты с зарплатой, пенсией, детскими пособиями, им нужна материальная помощь. Есть, конечно, и те, кто осядет в санатории за государственный счет и вообще не будет работу искать, но адекватным людям надо помогать.
Чем помогаю? Помогаю собрать документы на разблокирование карточек, найти тех, кто хоть частично внесет арендную плату за квартиру в Киеве - из Пущей водицы ведь на работу в город не наездишься».
Татьяна Павленко, журналист. (В Киеве полгода)
«Я давно хотела жить в Киеве, а окончательно решилась на переезд еще до референдума, когда начался Майдан, потому что почувствовала, что я в Крыму чужая. Многие из тех, кого я давно знала, стали очень странными, за месяц изменили точку зрения, и оказалось, что они все эти годы ненавидели страну, в которой жили. Была готова научиться писать статьи на украинском, но такой необходимости не возникло. Вообще, за все время в Киеве у меня ни разу не было проблем из-за языка, да и какие могут быть проблемы, если даже в «Правом секторе» многие ребята говорят на русском?
А в Крыму осталась мама... Но я все равно не хочу туда. Как я буду ходить по улицам и смотреть на людей, 77% из которых считают, что на мою страну надо напасть?»
Почему люди уезжают из Крыма
Беженцы из Крыма, покинувшие его после оккупации полуострова, рассказали ДеПо, почему они уехали и планируют ли когда-нибудь вернуться обратно
Андрей Клименко, заслуженный экономист АРК, главный редактор портала BlackSeaNews. (В Киеве полтора месяца)
«Я за три дня до отъезда гулял с сыном по Ялте. Была прекрасная погода, цвели деревья, а я ловил себя на мысли, что на фоне закрытых банков, не работающих банкоматов и ценников в рублях, не радует больше ни море, ни горы. И что эта беда с Крымом - надолго.
Издание наше не признало аннексию, оккупацию и весь этот правовой беспредел, и понятное дело, никогда не смогло бы зарегистрироваться в РФ. Тем более что в Росси за высказанные сомнения в законности аннексии или заявления, что Крым - украинский, можно попасть в тюрьму.
Кроме того, мы же работали в тесной связке с заблокированными военными моряками, тут же придавали огласке любое преступление, которое против них совершали так называемые дружинники, и это многим не нравилось. Мне пришлось сначала переехать в другую квартиру, а потом информированный источник предупредил, что надо срочно уезжать.
Переехал с семьей, эвакуировал редакцию портала. Жилье нашел сам, на окраине, потому что сайт зарабатывал рекламой и экономическим консалтингом, а последние несколько месяцев денег совсем не было, коллектив работал на энтузиазме. Правда, Киев встретил нас с желанием помочь, фонд «Майдан иностранных дел» дал редакции приют. Так что рабочие проблемы скоро решим.
Оказалось ли правдой хоть что-нибудь, что рассказывали в Крыму о Киеве? Да тут даже говорить не о чем, их СМИ это не журналистика, это целевая спецпропаганда, задача которой - деморализовать население! Простой пример: в Киеве я могу говорить на любом языке, а вот как раз в Крыму за украинский язык сейчас можно нарваться».
Феликс Штейнбук, доктор филологических наук, профессор. (В Киеве месяц).
«Я просто люблю Украину. И я понял, что остаться в нынешнем Крыму значит вернуться на 23 года назад, но не в Советский союз, а в Советский российский шовинистический союз, в авторитарную империю. И как-то вечером с женой приняли решение, собрали вещи, конечно же, не все. Оставили квартиру в Ялте, работу, должность (Феликс возглавлял институт филологии, истории и искусств в Крымском гуманитарном университете, - авт), 14 лет жизни. Главным мотивом было - уехать из оккупированной территории, потому что я последний месяц в Крыму сидел на успокоительных таблетках.
От Мелитополя (ехали на поезде) я «спрыгнул» с этих таблеток. И в Киеве, не смотря на то, что банковская карта с остатками зарплаты заблокирована, что предложенный хостел, где по 20 людей в комнате, нам не подошел, так еще и со спиной начались проблемы, я чувствую себя прекрасно! Мы знали, в какую Родину мы возвращаемся, мы приехали в свою страну и ни на какую помощь не рассчитывали.Сами сняли квартиру, на следующий день сходили на Майдан: положили цветы, поплакали, поклонились героям. А на третий день я пошел на конференцию в Киевский университет имени Гринченко. Коллеги, узнав, что я бездомный, устроили встречу с ректором и нас с женой поселили в общежитии Киевского национального лингвистического университета. Даже обогреватель дали - мы в Киеве мерзли после Ялты очень.
Ректор готов взять меня на работу, но есть постановление Кабмина, запрещающее бюджетным учреждениям нанимать новых сотрудников. Но надеюсь, с работой как-то решится.
Знаете, я всегда считал, что «какое это сладкое слово - свобода!» - просто метафора. Но когда переехал из Крыма в Киев понял - это не метафора. Я в своей стране, я могу жить как хочу, говорить, что хочу. Я счастлив и этим.
Вернусь ли когда-нибудь в Крым? Только если его освободят».
Анатолий Засоба, маркетолог, лидер гражданской инициативы «Крымская диаспора». (В Киеве полтора месяца).
«Я в Севастополе был общественником, никогда не скрывал, что поддерживаю идеи Майдана, выступал на митингах, высказывался против сепаратизма. А когда еще и на своих страницах в соцсетях опубликовал картинку «Мой город - Севастополь, моя страна - Украина», меня подняли на вилы, что называется. Стали поступать угрозы, и мы уехали в Киев.
В Севастополе я руководил домом культуры, ивент-агентством, маркетинговым, агентством, а здесь мои влиятельные друзья пообещали дать работу. Но все равно я - единственный кормилец в семье, у нас ребенок маленький и еще жена беременна, так что квартиру сняли в Броварах. Там дешевле.
Пока работы не очень много, остаюсь общественником. Беженцам многим негде жить, нет работы, у них заблокированы банковские карты с зарплатой, пенсией, детскими пособиями, им нужна материальная помощь. Есть, конечно, и те, кто осядет в санатории за государственный счет и вообще не будет работу искать, но адекватным людям надо помогать.
Чем помогаю? Помогаю собрать документы на разблокирование карточек, найти тех, кто хоть частично внесет арендную плату за квартиру в Киеве - из Пущей водицы ведь на работу в город не наездишься».
Татьяна Павленко, журналист. (В Киеве полгода)
«Я давно хотела жить в Киеве, а окончательно решилась на переезд еще до референдума, когда начался Майдан, потому что почувствовала, что я в Крыму чужая. Многие из тех, кого я давно знала, стали очень странными, за месяц изменили точку зрения, и оказалось, что они все эти годы ненавидели страну, в которой жили. Была готова научиться писать статьи на украинском, но такой необходимости не возникло. Вообще, за все время в Киеве у меня ни разу не было проблем из-за языка, да и какие могут быть проблемы, если даже в «Правом секторе» многие ребята говорят на русском?
А в Крыму осталась мама... Но я все равно не хочу туда. Как я буду ходить по улицам и смотреть на людей, 77% из которых считают, что на мою страну надо напасть?»
