Наемники зарплата в сирии
Признание бойца ЧВК Вагнера: «Шойгу приказал отобрать у нас оружие»
Вагнеровцы жалуются, что вооружены хуже, чем духиФото: TASS\Zuma
Один из уральских добровольцев, воевавших в Донбассе, а затем в Сирии в составе ЧВК Вагнера, вернулся недавно из зоны боевых действий. На условиях анонимности боец рассказал, как все устроено в частной военной компании. На днях «URA.RU» опубликовало первую часть его интервью, в которой боец рассказал о противостоянии с американцами, о том, что всю самую тяжелую работу в Сирии делает ЧВК Вагнера, о том, как поссорились ее директор Евгений Пригожин и министр обороны Сергей Шойгу, не поделив лавры за взятие Пальмиры. Читайте продолжение рассказа вагнеровца.
…И когда Шойгу с Пригожиным поругались, лафа закончилось: Шойгу приказал отобрать у нас оружие. Мы сдали все нормальное вооружение и стали брать в аренду у сирийцев то дерьмо, которое у них есть. Автоматы 80-х годов. Пулеметы по большей части трофейные, которые мы сами отвоевали. ДШК (станковый пулемет «Дегтярева — Шпагина крупнокалиберный» — прим. ред.) лохматых годов. У меня в отряде снайпер бегал с трехлинейкой [винтовка Мосина, изобретенная в XIX веке] 1943 года!
По большому счету ЧВК Вагнера вооружена сегодня хуже, чем духи [так называют противников — по аналогии с Афганистаном]. У них больше танков, у них есть крупнокалиберная артиллерия: они больше 40 единиц бронетехники в Гуте оставили! А у нас на отряд несколько единиц брони, из артиллерии в основном минометы. И с этой фигней мы за двое суток взяли Акерабат и за неделю — Дэйр-Эз-Зор. У наших ребят из РМО (рота материального обеспечения) золотые руки. Они свозят с пустыни разбитую технику и собирают боевые машины. У русского солдата все ездит! Вот поэтому нас армейцы и уважают, что воюем с этой старой фигней, но задачи выполняем. Американцы Мосул штурмовали полгода — мы такой же примерно город взяли за неделю тремя-четырьмя отрядами [отряд примерно равен усиленной роте].
— Сколько народу в ЧВК Вагнера?
Из командировки боец привез медаль ЧВК «За победу над ИГИЛ»
Фото: «URA.RU»
— Не могу ответить — это закрытая информация [по данным «URA.RU», на сегодня в ЧВК Вагнера насчитывает около трех тысяч человек].
— Как устроен быт бойцов в частной военной компании?
— Быт спартанский. Обычные армейские палатки на 20-30 человек с кроватями. Горячую пищу готовили, только когда в обороне сидели. А когда идет наступление — сухпайки. Причем самые дешевые, МЧСовские. Армейцы иногда дарили нам свои сухпайки — разница огромная: у них прекрасные большие пайки, а у нас — маленькие коробочки серого цвета. Воду дают бутилированную три литра на сутки. Если мы зашли в населенный пункт, то мы занимаем дома, многие из которых пустуют (потому что очень много людей в бегах). Белье нам на моей памяти выдавали только два раза, обычно — голый матрас и спальник. По линии фронта стоят блокпосты на расстоянии эффективной работы стрелкового вооружения, чтобы отсекать противника кинжальным огнем.
Обычно блокпосты стоят по очереди: наш — сирийский — наш — сирийский. Если сирийцы побегут — наши и их остановят.
— Они без вас вообще не воюют?
Памятник добровольцам на базе ЧВК Вагнера в Сирии
Фото: fakty.ua
— Однажды пошли к ним общаться (некоторые чуть-чуть знают русский язык). Дело было за пару дней до нашего отъезда. Говорим: «Ребята, мы скоро уезжаем. Улетаем, жжжж!» Они побледнели — подумали, что русские вообще уходят. Но когда мы объяснили, что просто меняемся (слово «ротация» они знают), у них аж от сердца отлегло. Этот пример — очень наглядный: без нас они ничего не могут. Не зря же они поставили памятник добровольцам на нашей базе.
— Какое отношение к русским в Сирии?
— У тех, кто за Асада, очень положительное: они понимают, что без нас давно уже слились бы. Но сирийцы есть очень разные. В Дэйр-Эз-Зоре один типаж, в Латакии — другой. Каждый говорит на своем языке, но все говорят по-арабски плюс некоторые знают английский, а кто-то — даже русский (учились в СССР). Как-то идем с другом по улице, навстречу две женщины.
Там кто-то носит паранджу, кто-то нет, но женщина всегда при встрече с мужчиной опускает глаза в землю. А эти идут и смотрят сквозь нас.
Друг спрашивает: «Что за фигня?» Я говорю: «Скорее всего, вдовы боевиков, они в нас мужчин не видят, мы для них враги.
Отношение сирийцев к русским разное. Те, кто за Асада, нас любят. Но есть и те, кто ненавидит (например, жены боевиков)
Фото: с сайта mail.ru
— С ИГИЛовцами (представителями террористической организации, запрещенной в РФ) доводилось сталкиваться?
— Только с пленными (если не считать трупы). Общались через переводчика. Когда они в плен попадают, сразу «включают дурачка»: «Мы не знали, что вы русские. Знали бы — не стали бы воевать». Они плохие воины, но, надо отдать им должное, умирать они умеют (поскольку верующие). Готовы к смерти. Шахидов у них очень много, часто это пацаны лет 14-15, обвешанные взрывчаткой. Есть на мотоциклах, есть на машинах (шахид-мобиль). Их задача — прорваться к нашим позициями и подорвать себя, нанеся как можно больший ущерб. Есть бойцы-шахиды, у которых несколько автоматных рожков плюс они привязывают к себе на грудь МОНки (осколочные мины).
Сперва они действуют как простые пехотинцы, но стараются подойти как можно ближе (например, если бой идет в городе) и тоже взорвать себя.
Либо это делают ДРГ (диверсионные группы) — просочиться ночью, забежать в палатку, подорвать себя и нас.
— Были такие случаи?
Террористы научились хорошо строить укрепрайоны
Фото: читатели «URA.RU»
— Один на моей памяти — тогда из дивизиона погибло несколько человек. Это опять же вопрос армейской дисциплины и науки: посты, часовые. Духи, кстати, пытаются воевать «по науке» — делают «укрепрайоны»: бульдозером сооружают насыпь из песка и камней — метра три-четыре, потом привозят дизель-генератор, подключают перфораторы и долбят землю — роют норы-укрытия против авиации. Или используют засохшие русла рек. Однажды, когда мы наступали под Дэйр-Эз-Зором, я пошел со своим бойцом разведать маршрут для машин. И наткнулись на брошенный лагерь духов: там в руслах в стенки вкопаны целые металлические контейнеры — 5-10-тонники. Замаскированы, естественно.
Открываешь дверь — а там «комната». Найти это можно только с помощью разведгрупп — ни из космоса, ни с воздуха этого просто не видно.
— Как сам оцениваешь эффективность ЧВК Вагнера в Сирии?
— Она эффективна, только там бардак. В ней надо навести порядок.
— Что надо сделать для этого?
Боец: ЧВК необходимы там, где нельзя применять регулярную армию. К тому же ЧВК гораздо дешевле
Фото: Евгений Ганеев
— Организовать подбор кадров. Сейчас кого только нет! Сидят в обороне, охраняют, едут не воевать, а за деньгами. Нужно организовать обучение. То, что есть сейчас, это курс молодого бойца: 10 дней на базе в России плюс доподготовка (дней 10) уже в Сирии — и вперед! Конечно, внутри подразделений мы сами себе устраиваем какие-то стрельбы, учения, но это не то. В Советском Союзе была целая военная наука, которую мы осваивали в военных училищах, и в армии все на ней было построено. Командир отделения, взвода, роты должны знать корректирование артиллерии, уметь читать карты, ориентироваться на местности — в ЧВК Вагнера многие командиры этого не умеют.
Но самая главная причина бардака — у нас нет четкого правового регулирования частных военных компаний. Скажем, в Минобороны все прописано: есть уставы (боевой, внутренней службы), инструкции, приказы. И любой командир этим руководствуется. Это досталось от СССР, в эпоху которого я служил в армии. Все должно быть регламентировано. Отношение к бойцам должно поменяться. Если, не дай бог, завтра начнется серьезная война, кто пойдет воевать? «Офисный планктон», что ли? Их, конечно, могут даже призвать, но толку-то от них!
— Кто это должен сделать?
— У нас есть главнокомандующий. Я считаю, это работа его помощников — навести порядок как в вооруженных силах, так и в частных военных компаниях. Ничего сложного в этом нет — это вопрос воли. Нам бы поручили — мы бы это сделали. Писать законодательные акты с нуля не надо — надо адаптировать под ЧВК военные регламенты.
— Зачем вообще нужны ЧВК? Может, проще без них?
Еще одна награда ЧВК Вагнера
Фото: «URA.RU»
— Во-первых, всегда были и будут люди, которым нравится военная работа. Это определенный тип людей. Еще в древней Руси существовала система отбора мальчиков для военной службы, по поведению ребенка определяли: этот — будущий воин, этот — нет. Сейчас в любом подразделении Минобороны настоящих, истинных бойцов — процентов 10. На Западе давно поняли, что таких людей надо использовать. Я вот уволился из армии, но мой опыт, образование, навыки остались невостребованными — сейчас я это наверстываю. Был в Донбассе, год отвоевал в Сирии.
Во-вторых, частные военные компании используются во всем мире, когда нельзя применить регулярные войска из политических соображений. Допустим, сталкивается Россия с США в каком-то регионе.
Мы же не можем воевать с Америкой — вот и воюют друг с другом российские и американские ЧВК.
Для государства это очень удобно. Регулярная армия — очень мощная и громоздкая машина, в локальных конфликтах часто в ней нет необходимости. ЧВК дешевле. На Западе это поняли давно и посчитали. В США частных военных компаний очень много, в Великобритании их численность — около 600 тысяч человек при 180 тысячах королевских вооруженных сил.
Российские ЧВК уже есть и работают, но надо все упорядочить, потому что мы, бойцы, не имеем никакой социальной защиты. Нам могут заплатить сумму, которая указана в контракте и которую обговаривали при наборе, а могут — совсем другую сумму или вообще ничего не заплатить (такое тоже было — система штрафов за «косяки», выдуманные на ровном месте). То же самое — по компенсациям семьям погибших: могут заплатить, а могут и нет. Потому что мы нигде и никак. Стаж пенсионный нам тоже не идет.
Лавров поднял этот вопрос в январе 2018 — воз и ныне там. Видимо, закон о ЧВК лежит под сукном в Госдуме. С пенсионной реформой быстро подсуетились, а тут динамят. В думе либералы — лоббисты США — тормозят его. Мечтают разделить страну на мелкие княжества под контролем Запада, а они (либерасты) будут при них менеджерами. Мы должны в шахтах и на буровых на Запад работать, а они будут нами руководить: «Русский же Ваня только пить, курить и воровать умеет!» Только интересно, кто же на заводах, в полях и шахтах будет трудиться? И воевать? В Пентагоне прекрасно знают эффективность ЧВК Вагнера!
На российских наемников в Сирии потратили до 10 млрд руб. :: Политика :: РБК
Использование «группы Вагнера» в сирийском конфликте обошлось в сумму до 10,3 млрд руб., подсчитал РБК. В нее входят зарплаты, проживание, питание бойцов и снабжение базы. Деньги — от государства и «частных инвесторов»
Флаг Сирии (Фото: Reuters/Pixstream)
Участие в сирийской войне «группы Вагнера», российского прототипа частной военной компании (ЧВК), стоило от 5,1 млрд до 10,3 млрд руб., подсчитал РБК. Траты взяли на себя государство и «высокопоставленные бизнесмены», рассказал офицер министерства обороны и два собеседника, знакомых с ходом операции. Называть имена «инвесторов» источники РБК отказываются даже в неофициальной беседе при выключенных диктофонах.
Впервые о «группе Вагнера» и ее участии в сирийской войне в октябре 2015 года написала «Фонтанка». Издание утверждало, что ранее наемников видели на юго-востоке Украины, где они принимали участие в боях на стороне самопровозглашенных республик. Об этом же писала и The Wall Street Journal, отмечая, что в Сирии из числа бойцов Вагнера погибли девять человек. В Минобороны России эту информацию тогда назвали «вбросом».
«Группа Вагнера» получила свое название по позывному руководителя отряда, рассказали РБК четыре источника, лично знакомых с Вагнером. ЧВК появилась на Ближнем Востоке незадолго до того, как осенью 2015 года Россия начала официально разворачивать свои базы, рассказал РБК офицер Минобороны и подтвердил источник, знакомый с ходом операции. В общей сложности рядом с Латакией и Алеппо располагались почти 2,5 тыс. человек, руководили операцией сотрудники ГРУ и ФСБ, отметил он.
База и бойцы
«Группа Вагнера» тренируется на базе в Молькино (Краснодарский край), где также располагаются силы 10-й отдельной бригады спецназа ГРУ Минобороны, объяснили РБК офицер ФСБ и один из бойцов, служивший под началом «Вагнера». ЧВК не платит за аренду зданий и участка, говорят два собеседника РБК, знакомых с устройством лагеря.
Содержание самой базы, как и остальных военных частей, находится на балансе Министерства обороны. Тендеры на услуги по вывозу мусора и перевозке белья, санитарные услуги, уборку территорий, теплоснабжение проводятся пакетами сразу на несколько десятков или сотен военных частей, сгруппированных по территориальному признаку. В среднем в 2015–2016 годах ведомство тратило на одну военную часть 14,7 млн руб. без учета засекреченных контрактов, следует из закупочной документации шести аукционов, где упоминается база в Краснодарском крае.
В нескольких тендерах на содержание базы участвовали фирмы, имеющие отношение к петербургскому ресторатору Евгению Пригожину: это компании «Мегалайн» и «Теплосинтез». Контракты на поставку еды в часть на портале госзакупок не публиковались, однако связанная с Пригожиным фирма «Ресторансервис Плюс» публиковала объявления о наборе людей для работы в столовой военной части в Молькино.
Совладельцами «Мегалайна» до конца 2015 года были «Конкорд менеджмент и консалтинг» и «Лахта», которым принадлежали по 50%. До середины 2011 года владельцем 14-процентной доли в первой компании был Евгений Пригожин, а до сентября 2013 года он контролировал 80% «Лахты». «Теплосинтез», по данным «Фонтанки», управляется сотрудниками «Мегалайна». Телефонный номер «Ресторансервис Плюс» совпадает с номерами двух фирм, связанных с Пригожиным, — «Мегалайн» и «Конкорд менеджмент и консалтинг».
Принадлежащая Пригожину компания «Конкорд М» — один из основных поставщиков питания для Управления делами президента России, а комбинат питания «Конкорд» обслуживает московские школы. Фирмы Пригожина являются практически монополистами на рынке школьного питания столицы, а также одними из крупнейших поставщиков услуг для Минобороны: компании завозят продовольствие и занимаются уборкой в военных частях.
Зарплаты солдатам «группы Вагнера» выплачивались наличными, официально они нигде не были оформлены, а закупки оружия и снаряжения засекречены, объясняет РБК офицер Минобороны и подтверждают два собеседника, знакомых с ходом операции.
Рассказывая о зарплатах бойцов, собеседники РБК приводят схожие цифры. По словам водителя, работающего на базе в Краснодарском крае, гражданские получают около 60 тыс. руб. в месяц. Источник РБК, знакомый с деталями военной операции, указывает, что боец ЧВК, находящийся на базе в России, может рассчитывать на 80 тыс. руб. ежемесячно и до 500 тыс. руб. плюс премия — в зоне боевых действий в Сирии.
Зарплата сотрудника ЧВК в Сирии редко превышала 250–300 тыс. руб., уточняет в разговоре с РБК офицер Минобороны. С минимальным порогом в 80 тыс. руб. он согласен, а среднюю зарплату для рядового оценивает в 150 тыс. руб. плюс боевые и компенсации. При максимальной численности «группы Вагнера» 2,5 тыс. человек их зарплата с августа 2015 года по август 2016 года могла составить от 2,4 млрд (при 80 тыс. руб. в месяц) до 7,5 млрд руб. (при ежемесячных платежах 250 тыс. руб.).
Снаряжение и компенсации
Стоимость снаряжения для каждого бойца может доходить до $1 тыс., перемещение и проживание обойдется в такую же сумму в месяц, считает Борис Чикин, совладелец частной военной компании Moran Security Group. Таким образом, стоимость присутствия 2,5 тыс. человек в Сирии без учета зарплат может достигать $2,5 млн в месяц, или около 170 млн руб. (при среднегодовом курсе доллара 67,89 руб., по данным ЦБ).
Максимальные траты на питание в ходе сирийской кампании могли составлять 800 руб. на человека в сутки, оценил Александр Цыганок, руководитель Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа. Из этой оценки следует, что еда для 2,5 тыс. бойцов могла обходиться в сумму до 2 млн руб.
Основные потери с российской стороны в Сирии несет именно ЧВК, говорят собеседники РБК, знакомые с деталями операции. Их данные по числу погибших разнятся. Сотрудник Минобороны настаивает, что всего на Ближнем Востоке погибли 27 «частников». Один из бывших офицеров ЧВК говорит минимум о 100 смертях. «Оттуда каждый третий «двухсотый», каждый второй «трехсотый», — говорит сотрудник базы в Молькино («груз-200» и «груз-300» — условные обозначения при транспортировке тела погибшего и раненого бойца соответственно).
Стандартная компенсация родственникам погибшего бойца — до 5 млн руб., говорит источник, знакомый со структурой ЧВК (столько же получают родственники военнослужащих ВС России, погибших во время боевых действий). Но получить их не всегда просто, настаивает знакомый погибшего в Сирии «частника»: часто семьям приходится буквально выбивать средства. Офицер Минобороны уточняет, что за погибшего родственника семьи получают 1 млн руб., за ранения бойцам выплачивают до 500 тыс. руб.
С учетом зарплат, снабжения базы, проживания и питания годовое содержание «группы Вагнера» может обойтись в сумму от 5,1 млрд до 10,3 млрд руб. Единовременные траты на снаряжение — 170 млн руб., компенсации семьям погибших при минимальной оценке потерь — от 27 млн руб.
В компаниях «Ресторансервис Плюс», «Мегалайн», «Теплосинтез» и «Конкорд менеджмент» не ответили за запрос РБК. В Минобороны также не отреагировали на просьбу о комментарии.
Читайте далее «Призраки войны: как в Сирии появилась российская частная армия»
При участии Елизаветы Сурначевой
СМИ назвали зарплаты наемников в «ЧВК Вагнера»
Republic соообщил, что в его распоряжении оказался список бойцов одного из подразделений. В документе указаны буквы «М» и четырехзначные числа по возрастанию. Цифры в них соответствуют номерам жетонов бойцов ЧВК.
По информации издания, около тысячи наемников постоянно находятся в лагере группы, расположенном в Краснодарском крае. Недостатка в сотрудниках в ЧВК нет — туда стремятся бывшие военные и ветераны, которые не нашли себя в мирной жизни. За два с половиной года содержание «ЧВК Вагнера» обошлось в 16-17 млрд рублей. Большая часть этих денег ушла на зарплаты. Собеседники издания рассказали, что их зарплата в Сирии составляет 240 тысяч рублей в месяц, на базе — около 80 тысяч. В расходы компании также входят компенсации родственникам погибших, питание и снаряжение для бойцов.Источники издания сообщили, что ЧВК финансируется на деньги частных инвесторов. Назвать их имена они отказались.
Руководит ЧВК Дмитрий Уткин, а Вагнер — его позывной. В ноябре 2017 года он стал гендиректором фирмы «кремлевского повара» Евгения Пригожина «Конкорд менеджмент и консалтинг». «ФедералПресс» напоминает, 7 февраля силы коалиции во главе с США нанесли авиаудары по сторонникам президента Сирии Башара Асада. По данным агентства Reuters, в результате удара погибли или были ранены около 300 россиян. Читать ещё •••Предательство, смерть и хаос
Российские частные военные компании (ЧВК) все чаще обсуждаются в прессе, однако их деятельность мало того что покрыта завесой тайны — она до сих пор не легализована. Эта ситуация возмутила главу комитета Общероссийского офицерского собрания, атамана хуторского казачьего общества «Ховрино» Евгения Шабаева, который вместе с единомышленниками и, как он уверяет, ветеранами ЧВК, обратился в Международный уголовный суд. Он потребовал провести проверку «по факту насильственного удержания лиц и применения их в военных действиях». «Лента.ру» поговорила с человеком, которого его противники называют лжеофицером и мошенником, чтобы узнать, чем живут российские наемники и почему им так нужна легализация их статуса.
«Лента.ру»: Сколько сейчас в России сотрудников разных ЧВК, по вашим оценкам?
Мы общественники, мы не контролируем процесс въезда и выезда из страны, то есть наши данные в любом случае неполные. Но даже нашими силами мы насчитали более 10 тысяч человек. Но надо понимать: реальные цифры могут быть в разы больше. Интересный момент: по нашим сведениям, в ЧВК теперь берут не только пенсионеров-отставников, но и тех, кто еще вчера работал.
Что, по вашим сведениям, случилось в феврале под Дейр-эз-Зором, и сколько человек там пострадали и погибли? Потому что объективной картины так и нет.
7 февраля 2018 года российские наемники пытались захватить нефтяные и газовые месторождения и крупнейший в стране нефте- и газоперерабатывающий завод «Коноко» у «Демократических сил Сирии» — союза лояльных США арабов и курдов. Американцы связались с командованием российских сил и получили подтверждение, что вооруженные силы РФ участия в операции не принимают. Тогда по наступавшим открыли мощнейший артиллерийский огонь, в бой вступила авиация. По неофициальным данным, пострадали несколько сотен людей.
Ее нет, потому что никаких следственных действий не было произведено, дело не было возбуждено, и, собственно говоря, все свидетели, которые были готовы давать показания — а мы обращались, просили их опросить — они сейчас еще больше запуганы, их «отрабатывают» довольно серьезно, гораздо больше, чем нас.
Точной информации с доказательствами у меня нет. Как я говорил в феврале — спустя три дня после этих событий — пострадавших там больше четырех сотен, то есть «двухсотых» и «трехсотых» — погибших и раненых. Кто именно погиб, кто именно ранен мы до сих пор не знаем. Но это гораздо больше тех пяти человек, о которых говорил [пресс-секретарь Президента России Дмитрий] Песков — это факт.
Давайте поговорим о буднях наших российских ЧВК в Сирии. Сколько там наших наемников?
«Вагнер» насчитывает от двух с половиной до трех тысяч. В самые тяжелые периоды было где-то 3,5 тысячи, но больше этого никогда не было. Меньше двух тысяч тоже.
Как бойцы взаимодействуют с нашими ВКС?
Как таковая координация довольно слабая. Особенно после конфликтов, которые, как говорят, произошли в 2016 году между руководством Министерства обороны и самым уважаемым аффилированным спонсором данной структуры, бывшим осужденным за организацию проституции малолетних, [Евгением] Пригожиным.
А в чем был конфликт?
По информации тех людей, которые прошли эту службу, в финансовых вопросах. В разделе контрактов, в разделе сфер влияния, ну и, собственно, в оплате тех месторождений, которые были переданы компании «Европолис». Поэтому здесь у каждого имеется свой интерес, все друг друга подставляют.
Вот в Дейр-эз-Зоре группу просто подставили: отряды отправились на штурм завода «Коноко», но им не сказали, что до этого там были «зачищены» несколько специалистов ЧВК США. Поэтому они, еще не начав штурмовать объект, столкнулись с воздушным сопротивлением, которое уничтожило всю их колонну. О том, что будет атака с воздуха, было известно заранее.
Этот конфликт достаточно интересен с военной точки зрения, но назвать виновных в нем я не могу. Мне известно от знающих людей, что это была подстава. Это ярко свидетельствует о взаимоотношениях внутри так называемого Координационного центра по примирению враждующих сторон в Сирии.
Что касается самого применения ЧВК, то я могу рассказать о простой специфике: когда человека забрасывают туда, ему предлагают купить себе оружие самостоятельно. В ЧВК любой мировой структуры такой проблемы нет. Нет и другой проблемы, когда ты, специалист узкого профиля, спецназовец, который понимает цели и задачи своей работы, используешься для штурма городов до артподготовки. То есть тебя просто физически уничтожают, не используя твой рабочий потенциал, который необходимо использовать.
Второй момент — отношение к раненым и убитым. Вывоз осуществляется только через Хмеймим, других самолетов нет. Места на этих бортах стоят довольно дорого.
Дорого — это сколько? Тысячи долларов хватит?
Несколько тысяч. Я не могу точно сказать, потому что это зависит от рейса из Сирии в Россию, от его наполняемости. Простые «быдлотвари» — а именно так родноверы называют людей, верующих в Христа — они не нужны. Такое отношение к рядовому составу.
Это кто так говорит?
Родноверы, которые у нас командуют в «Вагнере» — Ратибор и прочие товарищи.
Как пишет «Фонтанка», Александр Сергеевич Кузнецов (Ратибор) — командир 1-й разведывательно-штурмовой роты. Профессиональный военный, выпускник Санкт-Петербургского высшего общевойскового командного дважды краснознаменного училища имени С.М. Кирова. В 2008 году майор Кузнецов служил в Подмосковье на должности командира роты спецназначения в Солнечногорске, в той самой части, на базе которой, судя по открытой информации, создавался центр «Сенеж» Сил специальных операций. Летом 2008 года майора Кузнецова арестовали по подозрению в похищении человека и грабеже, в 2010 году осудили и отправили отбывать срок в колонию в Нижегородскую область.
Постановлением Борского горсуда срок наказания был снижен, и, как уточнили в суде, в апреле 2013 года Кузнецов освободился условно-досрочно. Через год принял под командование первую разведывательно-штурмовую роту в группе Вагнера.
По отзывам ветеранов, Ратибор — один из наиболее грамотных и уважаемых командиров группы.
То есть «быдлотвари» — это христиане.
Да. Ну и чего им, собственно — мясо пришло, мясо ушло. Поэтому за них платить никто не собирается. Тем более если человек пропал без вести, руководитель все равно полгода получает за него зарплату. Пропал без вести — и пропал. А зарплата начисляется. Зарплата небольшая, но она идет к тебе в карман, а не соседу в руки.
А сколько наемники получают?
Ну если про «Вагнера» говорить, то это 150 тысяч рублей в месяц. Если «Карпаты» — это там, где украинцы, белорусы — то там около 100 тысяч рублей месяц. Там есть надбавки, но вот чтобы их получить…
В Чечне в свое время, когда объявили режим КТО (контртеррористической операции), «боевые» выплаты сменились «выходом на площадку». То есть когда идешь на штурм, тогда тебе деньги платят, а когда ты готовишься к выходу на штурм, тебе показывают большой и синий кукиш. Ровно то же самое происходит и в Сирии.
Вы упомянули, что новобранцам нужно покупать оружие. А чем вообще воюют? Какое оружие, какая техника?
Cтарое в основном. Оружие и техника, которые применялись в Советской армии в 80-х годах.
А где его берут?
Точных данных у меня нет, но, полагаю, как в свое время на украинской территории — с предприятий, которые должны были их ликвидировать.
Какой разброс цен?
Ну, 100-150 долларов стоит… В основном люди покупают на аванс — им дают аванс, и он весь уходит на выкладку, на оружие, на боекомплект.
Разные ЧВК между собой сотрудничают?
ЧВК имеют определенный заказ. У каждого заказчика есть определенные командиры, и каждый выполняет приказы своего командира. Однажды была примечательная история в Судане — там идет конфликт между Северным и Южным Суданом — как нам рассказывал человек, который в этом участвовал, обычно местные оказывали совершенно никудышное сопротивление.
Но один раз их группа столкнулась с довольно серьезным противником и решила выяснить, кто же против них так эффективно работает. Оказалось, что это были свои. Другая структура, другой заказ, но собственник один и тот же. То есть люди сами подогревают ситуацию, чтобы продолжать получать заказы с одной и другой стороны.
То есть сами провоцируют бои, а деньги берут с обеих сторон конфликта?
Именно так.
Вы сказали про «быдлотварей». Полагаю, такое отношения не совсем способствует формированию хорошей моральной обстановки?
Не способствует. Но воевать можно по-разному: можно в рамках устава воинской службы, в рамках боевой науки, когда нужно выполнять задачи с наименьшими потерями и наибольшей эффективностью. А можно по-другому, когда перед вами как перед командиром стоит задача любой ценой снизить себестоимость потери оружия и боекомплекта частника.
При этом расходные материалы — «быдлотвари» — не стоят ничего. Их подготовка тоже не стоит ничего. Напомню, их в России уже подготовлено более миллиона человек, и они сейчас сидят без работы, пусть порой и числятся, например, охранниками. Поэтому для этого бизнеса их себестоимость минимальна.
Стало быть, жизнь человека ничего не стоит?
Ничего. Поэтому они и относятся к людям ровно так, как они заслуживают — так они считают. Сегодня одни пришли, завтра другие будут. Не нравится — Москва там, 8 тысяч километров, иди пешком.
Получается, люди идут служить в ЧВК от крайней нужды? Или просто не понимают, что их там ждет?
И то, и другое. Во-первых, люди, начитавшись определенной патриотической риторики, послушав вербовщика, который, в принципе, очень неплохо говорит, специализированно…
А что он говорит? «Родина ждет!»? Давит на патриотизм?
Естественно, на патриотизм. Можете посмотреть вербовочные видеоролики в интернете. Эта система хорошо отлажена, туда вкладываются серьезные деньги. Почему вкладываются? Да потому что за самого простого наемника вербовщику платят от 500 долларов. Как мы предполагаем, отдельные структуры получают и государственные гранты. К примеру, существует, с нашей точки зрения, структура, которая занимается вербовкой — «Союз добровольцев Донбасса». Она часто работает по заказу государства. То есть финансированием не обижены.
Про пафосные призывы понятно. Еще почему?
Естественно, экономические проблемы, которые есть у каждого из нас в Российской Федерации, тем более за пределами центра. У нас 33 миллиона граждан, которые живут ниже прожиточного минимума — большой выбор. Либо вы получаете 12-15 тысяч рублей, либо вы едете получать 150 — по крайней мере, так рассказывают.
Слово держат?
Не всегда. Я вам больше скажу: многие хотят все отдать, лишь бы их вернули домой. Потому что действительно там большая проблема: вам говорят, что бортов нет, и вы никуда не уедете. 8 тысяч километров, пожалуйста, из Африки идите пешком.
Смотрите, вот приходит человек — хочет он получить денег, послужить родине — как он думает. С ним заключают контракт, он прилетает в Сирию. Что он получает? Есть какой-то паек?
Естественно, есть сухпайки, питание. Оружие наемнику могут выдать старое, ржавое, которое в первом же бою сработает против него самого. Естественно, в этом случае он вынужден себе покупать нормальное оружие. Могут выдать одно оружие на двоих.
Это частный бизнес, который определяет условия твоей работы: можешь печатать на хорошей бумаге, а можешь — на предоставленном рулоне туалетной. Это не самая большая проблема. Самая большая проблема — отношение к военному производственному процессу. Если бы оно шло хотя бы на военном уровне, таких огромных потерь, такого огромного количества ранений и прочего не было бы.
Следует понимать: мы столкнулись не с какой-то умелой армией, которая готовилась к войне сотни лет. Мы столкнулись с террористами в тапочках.
У них нет вертолетов, у них нет самолетов, они — не США, которые довольно эффективно воюют по всему миру и выполняют свои задачи. Это слабо военизированные структуры, пусть и запрещенные в РФ. Но если бы мы нормально с ними воевали, если бы задача была закончить это столкновение в сжатые сроки, то это было бы выполнено быстро и эффективно.
Требуется упомянуть, что страховая выплата за смерть моряка по международным стандартам составляет порядка 15 миллионов рублей. При этом РФ больше пяти не выплачивает — две трети исчезает по пути.
То есть если бы стояла задача не заработать на войне, а эффективно ее закончить, мы бы уже давно ее решили?
Да, и я имею в виду не то, что мы бы зашли на территорию американской зоны или турецкой, я говорю о том, что мы бы очистили ту территорию, за которую ответственны по межгосударственному соглашению. Она бы давно была освобождена от любых террористов.
По поводу сравнения с армейскими частями. Если ранение получает военнослужащий, ему обеспечивается должный медицинский уход. Как с этим обстоит дело в ЧВК?
Должный медицинский уход обеспечивается при наличии медслужбы, которой там нет. Помощь оказывают ваши товарищи. Но, поскольку товарищи довольно-таки разные (к примеру, ветераны из АТО и ветераны из Донбасса вместе в одном окопе), взаимоотношения тоже бывают... разными.
При этом у людей их деньги иногда хранятся при себе. И вот это очень приятное ощущение: когда твой товарищ беспомощен, и ты можешь отобрать у него то, что он заработал. Можно ведь забрать не только деньги, но и оружие, которое тоже имеет цену. И которое тебя потом спасет.
Такое случается постоянно или это все же из ряда вон выходящие события?
Конфликты случаются постоянно.
А если тяжелые травмы, переломы?
Проще застрелить.
А что бывает, если сотрудник попадает в плен? Были случаи выкупа из плена?
Их там нет. Вы же видели, например, когда казаков взяли в плен. Российское государство долго не подтверждало, что это произошло. Никакие дипломатические сотрудники не занялись этими проблемами, ну потому что их там нет. И произошло то, что произошло — им отрезали головы.
3 октября 2017 года террористы ИГ распространили видео, на котором показали двух плененных россиян — Григория Цуркану и Романа Заболотного. Российское министерство обороны пояснило, что кадровых солдат и офицеров в Сирии в плен не брали. Оба мужчины, предположительно, работали в ЧВК «Вагнер». Впоследствии они были казнены террористами.
Дипломатически не занимаются, а на другом уровне — например, на уровне руководства ЧВК — нет попыток?
Естественно. Это внеправовая система.
Если техника стоит денег, оружие стоит денег, то как дело обстоит с трофеями? Забирают оружие, например, у игиловцев?
Самый главный трофей, который существует в Сирии, это золотой динар ИГИЛ (запрещена в РФ). Это реально золотые монеты, которые производятся для оплаты в террористическом государстве. Все эти золотые монеты, естественно, изымаются у людей, которые там служат и пытаются как-то заработать.
Они при вывозе остаются собственностью этого ЧВК. Это золото, 999-й пробы. Вот это самый главный трофей. Все остальное, что есть у этих тапочников — джихадмобили, автоматы, пулеметы — подберете себе чуть получше, чуть более модифицированную модель. Все остальное вы сами будете сдавать, потому что с такой выкладкой вы далеко не убежите.
Как бойцы перемещаются по Сирии? Минобороны помогает?
Только в случае крупных перемещений — сейчас уже такого практически нет. Страна плоская, автомобильные дороги есть — по ним и перемещаются.
Пленных берут?
О таком ни разу не слышал. Разве что на короткое время, как «языков». Потом... они уже не нужны.
Как построено взаимодействие с сирийской армией?
Практически никак. Вся сирийская армия очень хорошо смотрится разве что на парадах. Есть отдельные подразделения, которые воюют, но их все время необходимо подталкивать — говорю по тем сообщениям, которые поступают и от действующих сотрудников министерства обороны. Русскоговорящие руководят на всех уровнях.
Чем конкретно занимаются сотрудники ЧВК?
Выполняют приказы: что говорят, то и делают. Не берут в расчет специализацию — могут послать на штурм города без разведки и артподготовки, такое регулярно практикуется.
Похоже на какой-то штрафбат.
Там этого «штрафбата» несколько уровней: Первый штрафбат — это так называемые «Карпаты», там в основном воюют люди из ДНР, ЛНР и Белоруссии. Туда попадают и россияне, залетчики, много разных форм залета. Этих людей первыми направляют на штурмы и у них зарплата ниже. Около 100 тысяч.
Потом идут «вагнеровцы»: штрафники так называемого второго и пятого подразделений. Они состоят из «пешеходов» (пехотинцы), и наконец артиллеристы. Они должны отслужить в этой системе определенный промежуток времени, но отслужить можно не совсем форматным образом.
Так всегда: идут «Карпаты», потом «двойка», потом «пятерка», а уже за ними дивизионные — они в боестолкновениях, как правило, редко участвуют. В любом случае, они тоже гибнут, но меньше. Это уровни разные и естественно там разные зарплаты. Кого-то больше любит начальство, кого-то — меньше. Еще там процветает...
Коррупция?
Не совсем. Скажем так: межличностный диалог, завязанный на половом влечении.
Похоже на тюремные порядки!
А потому что там большинство руководителей — недозеки.
А как оформляется сам выезд за рубеж? Ставятся какие-то печати в загранпаспорте?
Смотрите. Вы, как любой гражданин РФ, имеете возможность заключить контракт. При заключении контракта на границе у вас ничего не спросят, могут только спросить, с какой целью вы выезжаете за территорию РФ. В этом случае вы можете, но не обязаны, предъявить трудовой контракт. Могут еще спросить трудовую страховку.
Страховка и контракт подписываются здесь, в России. В страховании и трудоустройстве участвуют различные фирмы. В основном, по нашей информации, они аффилированы с офшорными представительствами, которые в конечной юрисдикции связаны с людьми, что называется, выше. Утверждать не могу, но для этого мы и обратились в Международный уголовный суд, чтобы он через систему SWIFT-платежей выяснил, кто там конечный бенефициар.
Вы намекаете на Евгения Пригожина?
Да. Поэтому, когда человек пересекает границу России, к нему могут возникнуть вопросы. Поэтому оформляются довольно-таки нормальные трудовые договоры, но не на наемников, а в основном на спецов по геологической разведке, охранников, моряков.
Это очень удобно в логистических целях. Смотрите, для ЧВК главное — это техника, ее берегут как зеницу ока. Если можно отремонтировать, никогда не бросают. Людей бросить можно, технику — нет. Поэтому ее вывозят, а чтобы ее вывезти, все равно нужно охранять, потому что в любой технике есть цветмет. Если ее оставить местным арабам или местным неграм, они быстро все разберут на запчасти. Поэтому специализация моряка часто используется при заключении контрактов.
А как поступают с наемниками после возвращения? Запрещают, например, писать мемуары?
Вы напишете мемуары ровно настолько, насколько вам позволит ваш вербовщик. Когда люди возвращаются в Россию — нелегально или легально — они встают на учет. И определенное время человека отслеживают. Это работа вербовщика — смотреть, какое у него психическое и физиологическое состояние. Чтобы он не дергался, с ним проводят определенные беседы, берут с него расписки.
Беседы эти, кстати сказать, довольно специфические, поскольку вербовщики в основе своей имеют опыт... специализированный, зэковский. Тут не то что не начнешь писать что-то, ты забудешь имя своей жены, своих детей. Давление оказывается и психологическое, и физическое. Физическое применяется во вторую очередь, когда человек, что называется, не понимает.
Но вы поймите правильно, когда человек покидает зону боевых действий и возвращается домой, он счастлив, что оттуда смотался. Потому что вход — рубль, а выход — два. И проблем уже здесь, дома, можно найти в любой момент. В конце концов, драки в кабаках случаются ежедневно, а палочку нарисовать нашим правоохранительным органам всегда очень большая радость.
Выезд за рубеж закрывают?
Ну, почему, они могут выезжать за рубеж. Многие из них после службы в Таиланд отдыхать ездят. Это без проблем. Такого ограничения нет, я не встречал.
Вы упомянули, что в одном окопе могут оказаться бывшие участники украинского конфликта с обеих сторон. С выходцами из «народных республик» понятно, а как вербуют украинцев?
На территории Украины спокойно действуют вербовщики из ДНР и ЛНР — они пересекают линию соприкосновения. Кроме того, между этими республиками и Украиной налажена торговля военнопленными — за 5 тысяч долларов как с одной стороны, так и с другой — вас могут включить в обмен «всех на всех». Если украинский солдат находится в плену, его долго не меняют, он никому не нужен, за него никто не платит — он поддается вербовке и уезжает воевать.
Bloomberg недавно писало о том, что российские ЧВК сейчас активно заходят в Африку. Вам что-то известно об этом? Там ведь все новые и новые страны.
В Африке они уже давно, с 2016 года. Сейчас заказчики уже ничем не брезгуют. Для них главная задача — сохранить власть в своем регионе. А там власть удержать очень тяжело с 60-х годов. Там неустоявшаяся система власти, у них нет такой вертикали власти какая, например, существует в РФ. Что толку-то от того, что сейчас ты у власти, а завтра тебя зарезали? Поэтому нужны ЧВК. Американским специалистам, отдают самые лакомые куски — следить за выборным процессом, заниматься какими-то хакерскими делами.
А что касается силовых действий, которые требуют больших физиологических затрат и плохо оплачиваются, американцы местным говорят — решайте сами. Им это не нужно по одной простой причине: любая человеческая жертва со стороны сотрудников Министерства обороны (а сотрудники ЧВК по сути являются нанятыми сотрудниками Минобороны) — это большая проблема, головная боль в Государственном департаменте.
Почему вы решились открыто рассказать о ситуации с российскими ЧВК?
Такого дурака как я еще поискать. Раньше никто не изъявлял желания обнародовать эти данные, а я решился.
Не боитесь за свое здоровье?
У меня есть определенная подготовка. Если она не поможет — что ж, мы все не бессмертны. Мне очень обидно, что моя страна превращается в страну-изгоя. В страну, в которой человек воюющий, который по сути защищает свою родину, становится террористом по факту.
Который угрожает не только другим странам, но и своей стране, поскольку он ведь не пройдет реабилитацию. Здесь, после рюмки водки — а он все равно выпьет — какой бы он ни был подготовленный, он создаст опасность для общества. И страна вернется в 90-е уже на другом уровне.
Почему я это говорю именно сейчас? Потому что, к сожалению, этот бизнес получил очень серьезный толчок к развитию. Потому что себестоимость этих услуг крайне низка. Конкуренция высока, но себестоимость услуг российских ЧВК в сотни раз ниже, чем у западных клиентов. Вот представьте — выходит на рынок нефтяная компания, и хочет нанять западную ЧВК за, условно, 100 долларов. Но тут ей говорят: «Вы там будете платить 100 долларов, а у нас будете всего десять!» И они соглашаются, потому что это выгодно.
Чего вы хотите добиться своим обращением в суд?
Дальнейшая работа частных военных армий или организованных преступных групп — их так можно назвать — в нынешних условиях приведет к тому, что будет получено огромное количество заказов. Соответственно, граждане России поедут воевать в другие страны и — если они будут живы и не ранены — вернутся сюда.
Они не будут социализированы, они создадут здесь множество проблем, которые будут больше и шире, чем в начале 1990-х годов. То есть они вольются в мафию, которая будет процветать в Российской Федерации. Поэтому мы сейчас выступаем на опережение.
Все государственные органы, куда мы обращались, говорят нам: у нас нет ЧВК, и все, кто собирается, планирует участвовать в данных боестолкновениях, кампаниях каких-то — преступники. Люди едут в другие страны, другие регионы мира, сейчас уже собираются и в Венесуэлу поехать. В этих условиях у нас просто нет выбора, кроме как обратиться в международную правовую систему, так как вообще у нас по Конституции международное право превалирует над российским. Ведь угроза есть и для других стран — из-за действий наших ЧВК в Ливии в Европу вырос поток беженцев, там начались криминальные разборки.
Вы говорите, что сейчас люди вернутся и будут создавать проблемы. Как вы считаете, являются ли ветераны ЧВК некой организованной политической силой? Можно ли сказать, что у них есть некая общность взглядов?
В Российской Федерации не существует организованных политических сил. У нас есть каста чиновников, которая определяет — кому и когда выдвигаться, кому и куда избираться. Других способов избрания в политическую элиту у граждан РФ не существует. Существуют какие-то виртуальные политические партии, которые согласовывают свое выдвижение в администрации президента и потом докладывают обществу, что они согласовали, а нас туда не пустили. Это происходит буквально ежедневно, и все об этом знают.
То есть у нас в РФ создавать какую-то политическую структуру из ветеранов боевых конфликтов Донбасса, Сирии, Алжира, Саара или еще чего — большая глупость по одной простой причине: площадка зачищена, доступ туда запрещен, то есть это кастовый уровень, который по факту закреплен законодательно — муниципальными фильтрами, ну и так далее. Это уже другая тема.
Ну это сейчас так, а потом может быть иначе. Главное — есть ли какая-то идеологическая общность?
Чтобы вы понимали: ветеранское движение как таковое всегда существовало. Мы со своей стороны не в политическом, а в общественном плане смотрим на все решения, которые принимаются государством, и пытаемся как-то их регулировать на своем уровне. Но на сегодняшний момент общественные структуры никаким образом не влияют на действующую власть.
Главный интерес любого человека — чтобы хорошо жила его семья. Чтобы развивалась наука, образование, медицина. Ну и чтобы имелась ответственность власти. Если будет продолжаться безответственность и вседозволенность власти, то мы далеко не сдвинемся. И не построим не то что феодальную экономику — мы к уровню рабовладения не вернемся.
Можно ли сказать, что в случае вакуума власти ветераны ЧВК могут сформировать какую-либо политическую силу? Это уже 282-я [статья Уголовного кодекса РФ]. Любой член ветеранской структуры давал присягу. А в присяге так и написано — «до последней капли крови защищать свою Родину».
Но какими будут российские ЧВК после принятия соответствующего закона? Будут ли бойцы так же ходить в атаки, штурмовать сопки, или им придется все же заниматься обычной ЧВКшной работой — охраной грузов, сопровождением предпринимателей?
Наши частные военные компании, как называет их пресса, по факту являются частными военными армиями, а по сути своей — организованными преступными группировками. Очень глубоко вооруженными. То есть у них есть свои БТР, танки и прочая тяжелая техника. Это в международном праве не называется «ЧВК».
При таких огромных возможностях официальная позиция заключается в том, что этого ничего нет. То есть получается что российские граждане — как со стороны организаторов процессов, так и со стороны перевозчиков, так и со стороны поставщиков оборудования, и техники, и вооружения, — они нарушают международное право в полном объеме.
Причем нарушают не просто в военное время, во время фактического убийства, но и во всех технических вопросах до этого убийства — от начала до конца. С точки зрения международного права в этих условиях российское государство становится вне правового поля — то есть по факту становится террористическим.
Мы вынуждены протестовать, ярко протестовать, выражая такую точку зрения: есть в воинском уставе такое положение, как преступный приказ, который можно не исполнять. Вот мы считаем, что подобного рода вещи сравнимы с преступным приказом, поскольку применение таких формирований из граждан РФ — там могут быть украинские граждане, белорусские граждане, неважно — это преступное деяние со стороны организаторов прежде всего.
Мы же понимаем, в какой реальности живем. Кроме того, Россия даже формально не признает юрисдикцию Международного уголовного суда с 2016 года. Конкретных последствий от вашего обращения скорее всего никаких не будет. И что дальше? Что вы думаете вообще будет происходить?
С нашей точки зрения последствия уже наступили. Во-первых, по крайней мере в Совете по правам человека Российской Федерации будут обсуждать этот вопрос. Председатель Совета Михаил Федотов уже поставил его в план работы. Раньше ведь вообще ничего не признавали!
Кроме того, мы доставили это обращение, мы получили обратную реакцию, мы считаем, что на международном уровне осветили эту проблему довольно эффективно, о ней написали международные информационные агентства. До этого Европа считала, что из России достаточно поставлять нефть и газ, а все, что там происходит, хоть трава не расти. Мы, повторюсь, со своей стороны объяснили: наличие частных военных компаний в Ливии приведет к тому, что в Италии начнутся криминальные разборки из-за потока беженцев, который будут контролировать именно эти ЧВК.
А что если, например, ЧВК возникнет в Сербии, и будет заниматься определенными делами в Косово? Проблемы возникнут и у Европы. То есть они, по крайней мере, начали понимать важность этого вопроса.
Вам не кажется, что когда будет принят закон, российские ЧВК потеряют свое основное конкурентное преимущество: возможность действовать любыми методами по любым приказам без всяких правовых ограничений?
Я считаю, что международное правосудие в любом случае должно пресечь такую незаконную деятельность. Но если она останавливается самой Россией, когда представители РФ — неважно, общественные структуры, юридические лица или простые граждане — просят это остановить, это выглядит, по крайней мере, для самой России, большим вкладом в международное урегулирование деятельности ЧВК.
То есть вы полагаете, что обращаясь в Международный уголовный суд, действуете в интересах России?
Именно так. А если мы будем ждать, пока международная правовая система признает нас террористическим государством, ни к чему хорошему это не приведет.
Правильно я понял из ваших слов, что вот этот дикий рынок с российскими ЧВК несет угрозу: а) самим сотрудникам и их психическому здоровью, б) России из-за притока людей, которые испытывают посттравматический синдром, и соответственно мировому сообществу, которое сталкивается с распространением, как вы называете, терроризма, по сути вооруженной дестабилизации, и соответственно ситуации с беженцами и так далее?
России это угрожает не только тем, что вернутся эти самые наемники, это угрожает и санкционными мерами, которые безусловно возникнут, когда мировая общественность досконально разберется с темой этого бизнеса. Защита такого рода формирований — самоубийство для России.
Противники Шабаева считают его лжецом и предателем. Сам он указывает, что все критикующие его СМИ связаны с Евгением Пригожиным, а провокационные действия в соцсетях сделаны не им, а «пригожинскими хакерами».
